Даже не пытайтесь понять за что, так как, если вы не эстет, то вам даже не понять, почему Сокуров – режиссёр.

Воспользовавшись вниманием публики и прессы, Александр Сокуров вспомнил об осужденном в России за терроризм Олеге Сенцове. Он высказался также в защиту задержанных 26 марта в ходе противозаконных акций малолетних пи…., простите,  революционеров: «Государство совершает ошибку, ведя себя столь фамильярно со школьниками и студентами. Надо услышать их»…

И не вынимая немытого уда из мозга широкой общественности, Сокуров изрёк целый гуманистический манифест. Под аплодисменты присутствующих в зале он предложил «принять закон, запрещающий арестовывать и вообще прикасаться к женщинам и девушкам, которые участвуют в общественных акциях».

Когда режиссёры понимают, что им больше не хватает таланта, мысли, идеи, навыка,  для того, чтобы снимать интересное, захватывающее, или хотя бы умное кино, они начинают сношать публике мозг. Например, снимать нудные длинные фильмы ни о чём. Чтобы другие такие же откровенные мудаки, увидев фильм ни о чём, искали в нём "скрытые смыслы". Никаких смыслов там нет, поэтому можно нести абсолютно любую чушь, относительно того, что имел в виду режиссёр. Таким образом, образуется узкий кружок убеждённых пи….., тьху, тонких эстетов – "ценителей искусства", которые пониманием "скрытых смыслов" в том, в чём их никогда не было, отделяют и выделяют себя из толпы "быдла".

Это явление высветил своим творчеством Каземир Малевич, нарисовав "Чёрный квадрат" и "Красный квадрат". Понимаешь смысл этих картин - "эстет". Не понимаешь - "быдло".

Смысл заключается в формировании узкого круга псевдоэлиты, обожающей друг друга за тонкое эстетическое чувство и презирающей окружающую толпу  не одарённого истинным вкусом быдла. Из этих людей, воображающих, и постоянно придумывающих о себе и друг друге невесть что, образуется круг ценителей порой абсолютной бездарности.

Именно среди них и находят своих зрителей, почитателей и даже фанатов режиссёры, художники, иные деятели искусств, разучившиеся, или никогда не умевшие делать классные вещи для людей, для масс, для широкой публики.

Нужно быть абсолютно помешанным на идее собственной исключительности мудаком, или иметь другую очень сильную мотивацию, чтобы досмотреть это до конца.

Смысла там ровно столько, сколько в чёрном или в красном квадрате. Тем не менее, кругом эстетствующих «ценителей» и то и другое объявлено драгоценными произведениями человеческой культуры, гораздо более ценными и осмысленными, чем произведения режиссеров, которые умеют снимать, и художников, которые умеют рисовать.

И сформировав вокруг себя вот такой вот кружок восхищённых «не всех», тесно спаянных пониманием бессмыслицы, деятели искусств, под влиянием их восторгов, высоких оценок таких же изснимашихся, исписавшихся, изрисовавшихся, раздавая друг другу награды, компенсируют страдания от творческой импотенции и неприятия публики. И начинают, вместо того, чтобы снимать, писать, рисовать, что-нибудь действительно ценное, ВЕЩАТЬ.

О политике или морали, как правило.

Потому что законы человеческого восприятия им всё-таки знакомы. И знают, что только так и можно выделиться, запомниться, стать предметом обсуждения в обществе. Раз уж творчеством внимания не заслужили.

Кто имеет лучшее представление о морали, чем люди, о сексуальных сношениях которых, снимают и пишут больше, чем сами они сняли и сыграли на сцене и в кино?

Весь этот кружок "тонких эстетов"  и живёт уже больше сотни лет за счёт того, что атакует общественную мораль, общепринятые нормы, традиции. Потому что в рамках этой морали они обыкновенные растлители и извращенцы, а рамках традиционного и понятного публике искусства  –  бездари или эксплуатирующие былую славу импотенты.

Единственная возможность для них привлечь к себе хоть какое-то внимание  –  это какая-нибудь выходка, травмирующая восприятие публики. Воздействие на эмоциональную сферу зрителя, если не с помощью художественных средств, как то же Малевич, заставивший поколения эстетствующих недотёп изыскивать скрытые смыслы в чёрном и красном квадратах, то посредством изречения чудовищных, умопомрачительных глупостей.

Даже если сами понимают, а ведь прекрасно понимают, что несут откровенную чушь. Но ведь иначе  –  о них не вспомнит завтра пресса,  и не будут обсуждать на каждом углу, как и Малевича без его "Чёрного квадрата".

Потому что пресса находится в плену у этой тусовки, видящей своё единственное предназначение в том, чтобы возмущать по поводу и без повода общество. Прессе только этого и нужно, чтобы привлечь, в свою очередь, внимание публики и продать под этой несусветной чушью рекламную площадь или время.

Одной этой сценой Режиссёр полностью раскрыл на века, для всех после него живущих поколений, вопрос о том, можно ли бить женщин или стрелять в детей.

Точно также как Каземир Малевич постебался над всеми эстетами мира и почитателями "искусства не для всех" лучше, чем это когда-либо будет доступно мне.

Внутреннее осознание собственной ничтожности и малоценности, вне круга таких же фигляров, творческого бессилия, в сравнении с Гениями, вынуждает эту свору к формированию своей особой касты в обществе. Неприкасаемых. Которым позволено больше чем другим. И в искусстве, непонятном «быдлу», в виду «скрытых смыслов». И в жизни. Потому что к «людям творчества», видите ли, нужно подходить с особыми мерками. И оценивать каждый их поступок не с точки зрения Уголовного Кодекса, а как творческий манифест.

А ведь это уже было в России полтора века назад. Точно такая же каста «либералов», ослеплённая ощущением своей значимости «совесть нации», российская интеллигенция, боролась с режимом и требовала оправдания террористки Веры Засулич.

Она стреляла в генерал-губернатора Трепова за то, что тот отдал приказ выпороть политического заключённого. Под давлением либерального общественного мнения и под восторженные вопли «просвещённой публики», присяжные Засулич оправдали.

Для того, чтобы ровно через год продавать семейное столовое серебро за кусок дрянного хлеба. И безропотно подставлять своих нежных жён, сестёр и дочерей пьяной матросне на грязных улицах и крестьянам в разоряемых поместьях. Лишь немногим удалось по смердящим мертвечиной дорогам Гражданской войны добраться до Стамбула и Парижа, чтобы заняться тем же самым, но уже за деньги.

И, заметьте, сегодняшних российских либералов, мнящих себя интеллектуальной «элитой» нации, этот пример совершенно ничему не научил. Оправдание Веры Засулич и последовавшее после этого засовывание цвета русской нации штыками под лёд, с хрустящей французской булкой в заднице, не складывается в их мозгах в причинно-следственную связь.

Да что там заглядывать далеко в историю, даже свежайший и ближайший пример, густо и нестерпимо, если не отбило обоняние, воняющей на всю Европу трупной гнилью, кровью и дерьмом Украины  –  их пониманию и осознанию не доступен.

Совершенно не умилительное удивление украинской творческой интеллигенции, каким образом вместо бандитской «диктатуры» Януковича, можно было собственными руками усадить себе на голову настоящий фашизм, с гестапо, «эскадронами смерти», цензурой и самоцензурой, не доступно восприятию и осмыслению российских творческих либералов.

Автор этих откровений совсем недавно гастролировала в Москве и Санкт-Петербурге. Жаль только что ублажала российскую «просвещённую публику» отнюдь не вот этим открывшимся сокровенным знанием о последствиях украинского «праздника непослушания». Да и не в коня пошёл бы корм.

«Европейская просвещённость» и проповедуемый либералами некий выдуманный, не имеющий нигде в мире примеров воплощения, идеальный гуманизм, не позволяет им даже поинтересоваться, как в той же Европе, и в тех же США, полицейские жестоко мутузят тамошних «анижедетей». И что там делают, не взирая на пол и возраст, с людьми, посмевшими поднять руку на полицейского.  У тех же, кто знает, в виду неискоренимой ненависти к России, «просвещённые» европейские и «либеральные» американские дубинки не идут ни в какое сравнение по жестокости с «диктаторскими» российскими.

И ведь ещё живы наставники и мастодонты, провозгласившие тридцать лет назад в «этой» стране  «Так жить нельзя!», чтобы поделиться полученным от жизни уроком, насколько они, оказывается, ошибались.

Не о Кампучии даже речь.

Как много отдали бы сегодня её неразумные жители за то, чтобы три года назад на Майдане произошло то же самое, что происходило на этой неделе на улицах Москвы и Минска! Чтобы синяками, битыми сраками и милицейскими протоколами был пресечён тот кошмар, в который все граждане Украины оказались вовлечены «анижедетьми». И кровавую цену, войной, голодом, холодом, за недобитые тогда «Беркутом» задницы, им ещё платить и платить. Годами. Десятилетиями.

Однако европейские оккупанты, пришедшие на их землю, за семьдесят лет нравов не изменили. И взяли Киев тем же способом, которым им в прошлый раз не удалось взять Ленинград. Гоня перед собой в атаку на защитников государства женщин и детей. Под истошный визг местных, тогда ещё, либералов, оказавшихся, по достижении власти, фашистами.

Впоследствии небесталанный, но не нашедший признания публики художник.

Кинолента «Дядюшка Крюгер» произвела фурор не только в Германии. На кинофестивале в Венеции фильм получил, кроме прочих наград, специально учрежденный «Кубок Муссолини». В Германии для фильма была придумана специальная оценка — «фильм нации». Подразумевалось, что кинолента, ставшая «фильмом нации», получала все существовавшие ранее оценки: «высокохудожественный фильм», «художественно ценный», «ценный для культуры», «ценный для воспитания молодежи», «ценный для народного воспитания», «ценный для народа», «государственно-политически ценный» и т.д.

Как свидетельствует история, единственно правильный для  спасения России ответ на вопрос «можно ли стрелять в женщин и детей», если, прикрываясь ими, враг несёт на нашу землю «европейские ценности», в тот момент дал Верховный Главнокомандующий Йосиф Виссарионович Сталин.

Иосиф Сталин в ответ на доклад Георгия Жукова о том, что "немецкие войска под Ленинградом при атаках гонят перед собой женщин, детей, стариков, которые кричат: "Не стреляйте! Мы свои!” чем ставят красноармейцев в исключительно сложное положение”, продиктовал следующий приказ: "Говорят, немецкие мерзавцы, идя на Ленинград, посылают впереди своих войск стариков, старух, женщин, детей… Говорят, среди ленинградских большевиков нашлись такие люди, которые не считают возможным применить оружие к такого рода делегатам. Я считаю, что если такие люди имеются среди большевиков, то их надо уничтожать в первую очередь, ибо они опаснее немецких фашистов. Мой совет: не сентиментальничать, а бить врага и его пособников, вольных или невольных, по зубам… Бейте вовсю по немцам и по их делегатам, кто бы они ни были, косите врагов, все равно, являются ли они вольными или невольными врагами…”

Жестоко?

Более чем!

 

Юрий Барбашов для ВосходИнфо