Как-то особенно учили? Ровно ничего особенного. Были хорошие учителя, а были средние, были плохие. Точно, как сегодня.
Советские педагоги были замечательно образованны? И этого не было. Учительницы начальных классов были выпускницами педучилищ, куда поступали после 8-го класса; в пединституте тогда учились 4 года. Были и укороченные, т.н. учительские, институты, не дававшие высшего образования, но дававшие право преподавать с 5-го по 8-й класс, впрочем, в моё время они сошли на нет.
Учебники были получше нынешних, поскольку их не меняли каждый год и писались они серьёзными учёными и педагогами, а не безвестными импровизаторами, как это бывало в школьную пору моего сына в 90-х.
Советские школы были гораздо беднее нынешних. Сейчас говорят о недопустимости второй смены, а четыре смены – как вам? У нас в Егорьевске в 60-х годах именно так и было. И 42 человека в классе.
Было несравненно более серьёзное отношение к делу у учеников и у учителей. Антисоветски настроенные мемуаристы пишут: всё там держалось на страхе. Нет! Вернее, не совсем так. Был, скорее, не страх, а ощущение чего-то чрезвычайно важного, ответственного, почти священнодействия. Взрослые ходят на работу, где делают важное, а мы, дети, учимся, чтобы потом работать, и это тоже очень важно и серьёзно. «Ребята с первых школьных дней должны учиться лучше / на радость Родине своей, прекрасной и могучей», – эти слова были в нашей «Родной речи» за второй, кажется, класс, и они выражали подлинное ощущение. Вообще, в жизни (а не только в школе) тогда господствовал тон серьёзности, ответственности, взрослости.
Если б сегодня в какой-нибудь школе завелась такая учительница, как была в нас в первом классе, её б немедленно выгнали из школы, а то и в тюрягу бы закатали по ч.1 ст.156 УК РФ (ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего педагогическим работником образовательной организации, если это деяние соединено с жестоким обращением с ним).
Вот представьте себе: когда мы выучили все буквы, нам велели ежедневно писать весь алфавит – заглавные и строчные буквы – и это после полновесного задания. Писать требовалось каллиграфически, макательной ручкой. Орфографический словарь (длинненькая такая самодельная тетрадочка, в которую мы записывали слова) требовалось учить на-и-зусть! Т.е. мы выучивали наизусть бессмысленную последовательность слов – много страниц. Вызывали к доске декламировать: «Ма-ши-на – А, И» (имелось в виду, что эти буквы вызывают затруднение при письме). И никто не вякал. Родители это дело уважали. Вернее, так: они априори уважали всё происходящее в школе, а в детали не входили.
Размываться этот стиль начал на рубеже 60-х-70-х, а дальше пошло-поехало. Сегодня он замещён тоном прикола, иронии, необязательности, пофигизма. Я лично наблюдала, как происходило это размывание на протяжении моего школьного десятилетия. Вообще, все уродства наших дней были заложены в эпоху брежневского застоя.
К концу моего обучения в вузе утвердилось представление: главное не как учишься, а как в жизни устроишься. Всё зависит от связей, от «толстой волосатой руки», а не от твоих убогих усилий. И всё стало необязательным: красиво писать, учить стихи наизусть, знать даты на память, рисовать контурные карты... Тут кстати пришлось модное словцо «стресс», которым все стали пугать друг друга. Уже невозможно было представить экзамены в каждом классе, как в 50-е годы. В те годы образование было зримым и доступным каждому социальным лифтом. Хорошо учишься в школе — получишь высшее образование — станешь инженером, в перспективе каким-нибудь начальником. В 70-х рядовой инженер зарабатывал меньше рабочего, не говоря уж о работниках сферы обслуживания, продавцах и т.п.
Так чего ж напрягаться?
Сегодня никто и не напрягается. Небольшой процент выпускников, ориентированных на лучшие вузы, учится всерьёз, остальные – как придётся.
Сегодня больше всего на свете боятся ребёнка потревожить и чем-нибудь затруднить. Ругать строго запрещено. По нынешней педагогической парадигме — надо постоянно хвалить, поощрять, внедрять в умы "позитив", поднимать самооценку и ни в коем случае не "грузить". Ничем.
Можно. Нужно только твёрдо уяснить: улучшить образование, воздействуя только на образование – нельзя. Когда перед обществом возникнут подлинные задачи, когда по-настоящему, а не разговорно потребуются подлинные знания, школа – подстроится. И сумеет выпустить нужное количество годных к делу людей. Было бы дело...