-Вначале перед телевизором. С ужасом и омерзением наблюдал, что евромайдановцы творили в Киеве. Я в это время был луганском городе Стаханове. Занимался бизнесом. У меня торговые точки были.
Когда нацисты стали жечь «Беркут», я выступил с инициативой среди своих знакомых: собирать деньги для беркутовцев. Мы собирали и отвозили в Луганск для наших луганских ребят из «Беркута». Тогда многие из них имели серьезные пулевые ранения, увечья и ожоги.-А вы ведь имели сами до этого боевой опыт?
-Да. Я ведь в ВДВ служил. Должны были лететь в Афган, но в последний момент нашу отправку остановили – начался вывод войск. Однако во время Карабахского конфликты мы сначала месяц были в Ереване, а потом нас перебросили в Азербайджан на иранскую границу.
-Я всегда своих собеседников из Донбасса и вообще из Новороссии прошу ответить на один и тот же вопрос: почему весной 2014 года у Донецка и Луганска получилось, а Одессы и Харькова нет, хотя в Харькове выступления были мощнее, тамошние митинги собирали больше народу?
Харьковчан предали местные политики, Кернес с Добкиным. К тому же там очень качественно работала СБУ, что бы мы тут о ней не говорили. В общем, местная политическая элита предала харьковчан.
А что, луганская политическая элита луганчан не предала? Я помню, в начале десятых ездил в Луганск на антифашистские конференции, которые организовывал один из руководителей Луганщины, спикер облсовета Валерий Голенко. Он тогда публично метал гром и молнии: мол, мы дадим бой фашизму; фашисты не пройдут; если в Киеве будет переворот, мы не подчинимся. И где Голенко? В Киеве. Что, сопротивлялся он фашистам? Нет.
-Да все они почти сразу разбежались. Мы их не видели.
-А ближайший соратник Януковича – экс-губернатор Александр Ефремов – чем-нибудь помогал?
-(смеется) Да нет, конечно. Мне его почему-то приписали, что, мол, я с ним сотрудничал, а я его вообще не то, что не знал и не разговаривал ни разу, я его в глаза не видел никогда. Точно так же, как и Голенко с луганским губернатором Пристюком. Все эти товарищи просто предали луганчан и сбежали.
Единственный руководитель, с которым я был знаком, - мэр Стаханова – Борисов. Вот и все.-А Королевская вас поддержала?
-Нет. С ней я тоже не был знаком.
-Как для вас началась Русская весна?
-Поначалу я записался в добровольцы Луганска. Они ставили перед собой цель защищать памятники Ленину. В Стаханове такое же движение возникло. Но побывав на их митингах, пообщавшись с этими людьми, я понял, что они протест уводят не в ту сторону.
Они начали собирать деньги с луганчан, которые непонятно куда шли. Стали устраивать пьянки и шашлыки. Ну куда все это годилось. Одним из тех, кто их возглавлял, был Сергей Корсунский, но сейчас уже известно, что это агент СБУ.После этого я и решил действовать самостоятельно. Сел на машину и начал объезжать города Луганской области, искать и общаться с единомышленниками.
В Стаханове меня поддержал только Алексей Рельке. У этого человека были немецкие корни. Мы с ним стали действовать заодно. К нам присоединился Алексей Карякин, будущий спикер Народного совета ЛНР. Четвертым был Антон Бем. Мы создали Армию Юго-Востока.
И в период с момента государственного переворота в двадцатых числах февраля и до 6 апреля, когда взяли помещения луганской СБУ мы записали 4 ролика. В трех из них я был в балаклаве, а в четвертом я ее снял. Тексты для выступлений я писал сам.-А ФСБ вам помогало тогда протесты организовывать?
-(смеется) Да никого тогда вокруг нас не было. Полный вакуум. Мне самому, начинающему революционеру, хотелось, чтобы кто-то помог, чтобы кто-то подсказал. Приходилось действовать, опираясь на интуицию.
Мы тогда после референдума в Крыму поехали на полуостров за помощью, но к тому времени Аксенов уже уехал. В общем, всё безрезультатно закончилось. Потом в Донецк поехали, но тоже неудачно.Так как мы не с кем не были связаны, нас украинские спецслужбы не могли долго вычислить. Но, видимо, среди нас оказался предатель, который нас сдал СБУ, потому что к Алексею Карякину пришли сбушники, чтобы арестовать. Я думаю, что нас сдал Алексей Рельке.
Так вот, 4 апреля в четыре утра звонит мне Карякин и говорит: ко мне ломится СБУ. А его дом был виден из моих окон. Я выглянул в окно и увидел машины сбушные около его подъезда.
Они ко мне тоже приходили, но ошиблись этажом. Квартира не правильно была указана. Они пошли на второй этаж, а я жил на первом. В общем, ареста мне тогда удалось избежать. Но все равно я понял, что рано или поздно меня возьмут. Поэтому надо действовать. Я сразу же вывез из города семью, спрятал ее в Луганской области.
Кстати, потом когда мы захватили СБУ, мне принесли толстую папку по нашему делу. Там были досье на нас, перехваты наших переговоров и другие интересные материалы. В общем, нас вели.
В течение двух дней мы тайно созванивались с теми, кто остался на свободе и договаривались, как будем действовать. В итоге, 6 апреля в Луганске все кипело, и народ пошел на штурм СБУ.Мы его захватили. Там было 5 этажей, двор и гостиница. В первой оружейке было мало оружия: 5-6 калашей, два пулемета и пистолеты. А вот во второй уже 3-4 тысячи автоматов. Перед тем, правда, как в нее войти, мы решили ее разминировать. Просто показалось, что она заминирована. Но я как сапер понял, что это были не фугасы, а обычная бутафория. Правда, предложил все же проверить, потянув за веревку. Потянули – точно бутафория.
Народ стал обвешиваться оружием. И кого не спросишь – все сплошные спецназовцы и десантники. Я тогда еще засмеялся и спрашиваю: а есть тут кто-нибудь, кто в стройбате служил.
Мы стали тогда готовиться к обороне. Закладывали окна. Превратили каждый этаж в Брестскую крепость. Думали, что вот-вот будет штурм. Нас даже украинский самолет попытался бомбить, но неудачно. У нас были крупнокалиберные винтовки, и мы стали из них стрелять. Самолет не
-Какие тогда три важные задачи стояли перед вами как перед премьер-министром ЛНР?
-Первая, нужно было точно указать путь восставшим луганчанам, куда мы идем, какие у нас цели. Нужно было заразить их идеей восстания и сопротивления. Вторая, нужно было удержать ситуацию и не дать ей рухнуть в хаос. Я категорически запретил грабить банки, выставил охрану.
Запретил уничтожать продовольственные склады и заводы.
Третья, надо было не допустить падения экономики. Надо было сделать так, чтобы предприятия работали.
Я, правда, не успел многие свои идеи воплотить в жизнь. Например, открыть бесплатные столовые. Правда, успел подарить автобусы детскому дому.-Какая, по-вашему, судьба у Луганска?
-Она одна – быть с Россией.
Беседовал Александр Че.