Франсуа Олланд, разумеется, и сам знает ответы на каждый из этих вопросов: нет, нет, нет, нет. Так что, строго говоря, риторическими их назвать нельзя.
О судьбе Сирии мы ведем сложные переговоры с основным игроком — Соединенными Штатами. Франция тоже входит в антиасадовскую коалицию, но будем откровенны: ее роль — страна на подхвате, для создания массовки. И если Франсуа Олланд планировал оказать давление на Владимира Путина, то встреча и в самом деле стала бы бесполезной. Не с второстепенной, мало что решающей на Ближнем Востоке страной имеет смысл обсуждать проблемы этого региона.
Российский президент, надо отдать ему должное, о причинах своего решения отменить визит в Париж рассказал корректно, явно щадя чувства французов. Которые до сих пор помнят славные времена Шарля де Голля, когда их страна могла себе позволить бросить вызов американской диктатуре.
— Мы не то чтобы отказывались, просто нам сказали, что основная причина, повод моей поездки в Париж — а именно, открытие этого культурно-религиозного центра — он сейчас неуместен. Но если основная причина моей поездки в Париж неуместна, тогда, наверное, мы найдем другую возможность встретиться и поговорить по Сирии. У нас нет никаких ограничений в этом вопросе, мы открыты для диалога. Просто нам дали понять, что это не самое удобное время для таких мероприятий, вот и все. Мы не отказываемся, — сказал Путин в интервью телеканалу TF1 в городе Ковров Владимирской области.
А ведь мог ответить примерно так же, как когда-то Сталин: «А сколько у Франсуа Олланда дивизий воюет в Сирии?» Что, согласитесь, расставило бы точки над «i» и продемонстрировало бы, чего реально стоит мнение Франции по этому вопросу.
За свою бестактность по отношению к России французский президент был подвергнут на родине чуть ли не остракизму. Тому есть несколько причин, среди которых главными являются три: французам неприятно, что их страна плетется в хвосте американской политики; Россию они агрессором не считают; нормальные отношения с Кремлем для них куда важнее решения ближневосточных проблем. Своим робким демаршем Франсуа Олланд больно прошелся по израненным душам потомков воинственных и гордых галлов.
Решительное вмешательство России в сирийские дела раскололо западный мир, казалось бы, совсем недавно объединенный общими либеральными ценностями. Даже в Великобритании приходится подбадривать население, направлять активистов в нужное русло. «Я бы хотел видеть акции протеста у российского посольства. Где же участники коалиции против войны? Где они прямо сейчас? Если Россия будет продолжать в том же духе, по-моему, эта великая страна рискует превратиться в государство-изгоя», — заявил Борис Джонсон, выступая в британском парламенте.
Однако призыв главы МИД Соединенного Королевства неожиданно продемонстрировал, что среди подданных Ее Величества созрели прямо противоположные настроения. Некоммерческая британская организация Stop the War (коалиция «Остановите войну»), к которой, собственно, и обращался Борис Джонсон, вдруг проявила политическую зрелость. «Протест у российского посольства внесет вклад в разрастание истерии и шовинизма, которые в настоящий момент нагнетаются против России, — заочно ответил вчера Борису Джонсону заместитель председателя коалиции Stop the War Крис Найнхэм. — Мы имеем в виду, что организованная политиками и СМИ истерия против России направлена на то, чтобы показать, будто Россия — единственная проблема в Сирии».
Сегодняшний раскол между западными элитами и гражданским обществом связан прежде всего с тем, что благодаря интернету и открытым границам население Европы лучше узнало Россию и стало понимать, что средства массово информации далеко не всегда говорят правду. То есть, у нас появился козырь, которым раньше монопольно владели наши глобальные конкуренты: мнение граждан или подданных по поводу разнообразных геополитических проблем не совпадает с мнением власть предержащих.
В этом смысле демонстративный выход из зала заседаний Совета безопасности ООН представителей США, Великобритании и Франции во время выступления сирийского дипломата Башара Джаафари приобретает несколько иную политическую окраску. Неизвестно, что думают по этому поводу рядовые американцы, но британцам и французам поведение их послов в Организации объединенных наций пришлось, оказывается, не по душе.
Удивительно, но Франция ждала приезда Владимира Путина — нового лидера многополярного мира. Мира, в котором ослабнет или вовсе сойдет на нет диктат единого центра силы, который чувствует на себе прежде всего Европа. И когда было объявлено об отмене визита, причем, явно не по нашей инициативе, Франсуа Олланду пришлось услышать все, что о нем думают. А думают только плохо.
Надо сказать, настроения, которые смело можно назвать пророссийскими, для Франции не в диковинку. Не так давно здравомыслящий генерал Жан-Бернар Пинатель, которого называют признанным специалистом по экономическим и геополитическим вопросам, объяснил согражданам, что без России ИГИЛ не победить. Причем, впервые ему было позволено выступить на страницах влиятельной газеты Le Figaro. Раньше он такой чести не удостаивался.
Французы узнали от генерала, что НАТО бесполезна для войны с исламистами, а сам Североатлантический альянс как наследник холодной войны должен или исчезнуть, или полностью европеизироваться. Что Россия — лучший союзник Франции, которая вместе с Турцией, тяготеющей к Германии, является восточными воротами в Европу. «Стремление США восстановить атмосферу холодной войны в Европе, которая проявляется, в частности, через НАТО, отвечает лишь интересам их самих и коррумпированных или ни на что не годных европейских лидеров», — уверен Жан-Бернар Пинатель.
Сторонники либеральной идеи, объединения государств по принципу общих ценностей или общего рынка не допускают мысли о том, что в мире могут появиться альтернативы такого рода интеграционным проектам, и для многих они могут оказаться куда привлекательнее. Нет, им кажется, что либерализм и глобализация — это светлое будущее всего человечества. Но я напомню, что так же уверены в победе своего правого дела сторонники халифата. И чем от них отличается Запад, который периодически продвигает демократию при помощи ковровых бомбардировок, уничтожая целые государства?
Фактически, сегодня мы наблюдаем борьбу агрессивных идеологий, с тем лишь отличием, что западные «моджахеды» не отрезают головы своим противникам под видеозапись. Зато без видеокамер они убивают людей из неугодных стран в промышленных масштабах.
Россия, действующая строго в рамках международного права, воюет в Сирии за суверенитет страны, подвергшейся нападению террористов. Если Башар Асад в чем-то и виноват, то судить его должно не международное сообщество, не Франсуа Олланд или Борис Джонсон, а сами сирийцы — после войны.
Борьба с ИГИЛ стала моментом истины для западной цивилизации. Как выяснилось, сегодня мало кому из простых европейцев хочется подыгрывать США в их, видимо, последней попытке удержаться на троне мирового гегемона.
____________________
Олланд, самый непопулярный президент в истории современной Франции, о намерении переизбираться объявит в декабре. Уверен, что к декабрю он и сам сообразит, что свою кандидатуру ему лучше не выставлять.