«Мы остаемся открытыми к возможностям по восстановлению партнерских отношений с Москвой, в то же время оставаясь реалистичными в наших ожиданиях и обеспечиваем нашим дипломатам возможность вести переговоры с позиции силы», — заявил накануне министр обороны США Джеймс Мэттис.

И хотя его российский коллега Сергей Шойгу назвал бесперспективными попытки выстраивать диалог с Москвой с такой позиции, справедливости ради следует подчеркнуть, что «позиция силы» естественна для любой страны. которая не желает быть закатанной в асфальт внешними «доброжелателями». Увы, но так устроен этот мир – сила государства и, прежде всего, сила военная, является решающим, если не вообще единственным, весомым аргументом, с которым считаются на мировой арене.

Так что в философском смысле американский министр ничего особенного нового и неправильного не сказал.

Другое дело, что с этой самой «позицией силы» у нынешних США, да и в целом у Запада, дела обстоят, мягко говоря, не очень. Дошло уже до того, что, несмотря на бодрый тон Пентагона, простые американские военные начинают открытым текстом говорить, что российские вооруженные силы, даже при куда меньшем финансировании, выглядят более внушительными и эффективными, чем ВС США. Так, например, по мнению офицера морской пехоты США Джошуа Уэделла, американцы считают свою армию самой боеспособной в мире только из-за огромных затрат на оборону. Однако большой бюджет не гарантирует военных успехов.

 

Он отметил, что Россия, несмотря на меньшие затраты, сумела поставить США «в неловкое положение» в Сирии. «И это та российская армия, которую, по оценкам корпорации RAND, будет невозможно остановить на начальном этапе конфликта в Прибалтике даже всеми силами НАТО, которые там находятся», — отмечает морпех.

И ведь он, по большому счету, прав. Даже несмотря на недавнее монопольное положение единственной мировой сверхдержавы, США практически не сумели конвертировать свою, якобы несравненную, боевую мощь в сколько-нибудь значимые военно-политические достижения. В Афганистане — бесславная и бесконечная война, в «освобожденном» американцами Ираке – перманентная государственная и геополитическая катастрофа, в разбомбленной Ливии – полный провал и мрачные перспективы. Ну а про сирийское фиаско написал сам американский морпех.

И перспективы у Штатов в этом смысле еще менее оптимистические. Бледно выглядит практически всё, что делает нынче Пентагон на поприще поддержания американской боеспособности. Достаточно сказать, что в эти дни — впервые в истории военно-морского флота США в мировом океане нет на боевом дежурстве ни одного американского авианосного ударного соединения! Все авианосцы стоят на приколе. И не в последнюю очередь потому, что примерно для половины из них, в связи с быстрыми старением авиапарка, нет достаточного количества палубных самолетов. Которые, к тому же, нечем заменить.

Еще менее внушительно выглядит художественное размазывание американской военной машины «гомеопатическими дозами» по всему периметру восточных границ НАТО, где на каждую обороняемую Пентагоном местную «державу» приходится примерно по пять американских вертолетов и танков. Та еще «несокрушимая мощь»!

Еще хуже обстоит дело у ближайших союзников Америки. Некоторые из которых, например, Великобритания вообще оказались на грани исчезновения с карты мира в качестве значимых военных держав. О чем ярко свидетельствует факт выхода из строя практически всех многоцелевых атомных подводных лодок некогда грозного флота её королевского величества. Или Германии, которая не успела закупить для своих ВВС восемь новейших транспортных «Эрбасов» А-400, как они все тут же сломались. Причем один едва не угробил, при этом, немецкого министра обороны.

Самые современные западные танки типа «Абрамса» и «Леопарда 2» горят как свечки по всему Ближнему Востоку от огня российских «Корнетов». А новейшие эсминцы и фрегаты аравийских монархий, построенные за бешеные деньги тем же «передовым Западом», серийно взрываются даже от вполне самопальных обрезков труб, запускаемых в сторону моря вполне средневековыми хуситами.

Таким образом, когда американский министр обороны говорит о «позиции силы», то его следует понимать правильно. А именно так, что у всякой силы может быть только соразмерная ей позиция. И если эта сила сегодня ограничена и к тому же стремится к дальнейшему сокращению, то и позиции государства надобно быть такой, чтобы не заходить слишком далеко. То есть, проще говоря – протягивать ножки по одежке. Конечно для американцев такое толкования «позиции силы» не вполне привычно. Но что поделаешь – не всё коту масленица!