Аккурат к гей-параду в Киеве кастрюлеголовый актив развил бурную креативную деятельность, которая вполне укладывается в рамки задачи, поставленной белыми господами из США – «гей-параду в Киеве быть» и безоговорочно принятой к исполнению Киевом.
История, рассказанная запорожским активистом Алексеем Мосейко о гомосексуалисте, который, не смотря на все жизненные сложности и препятствия в виде психической болезни, СПИДА и туберкулеза, все же стал мертвым героем АТО, настолько прекрасна, что Алексей, с ходу убирает с пьедестала всех «ватных» мэтров знаменитого жанра "время о..тельных историй". И, естественно, +100500 жовто-блакытного к карме автора, который уже давно прославился былинными подвигами духа на ниве шароварно-ушиваночного патриотизма - покраской канализационных люков в ушиванку и растягиванием в пяти измерениях самого большого в Запорожье флага Евросоюза.
Даю в переводе со своими ремарками, ссылка на оригинал под текстом.
«Сразу хочу отметить, что история правдива, но мной специально изменены некоторые факты, которые не влияют на саму суть, но опираясь на которые можно понять, о каком именно человека идет речь. Кроме того, хочу сразу оговориться, что речь не идет о городе Запорожье. Я работал врачом совсем в другой области (традиционный для произведений этой серии зачин – «я не я и хата не моя»).
Это была пятница. В психиатрическую больницу доставили «скорой» пациента с другой стационара. Никаких выписок и информации из больницы, откуда его привезли, не было, но при нем был травматический пистолет и большой нож со счесанным номером. Он ничего не видел и не мог говорить, но при этом мог писать на бумаге. Писал он очень медленно и неразборчиво. Но, в конце концов, я смог разобрать написанное. Оказалось, что мой слепой и немой пациент болеет туберкулезом и СПИДом.
За выходные дни к нему вернулось зрение. Одновременно он начал говорить. Он рассказал, что является гомосексуалистом. Находясь в другой больнице, он лежал в одной палате с бывшими наркоманами, которые, узнав о его нетрадиционной ориентации, начали издеваться над ним. Дело дошло до угроз. Для самозащиты он пронес в отделение нож и пистолет. Пока конфликт не зашел слишком далеко, он решил переговорить с врачами, возможно, надеясь, что его переведут в другую палату. Но, зайдя в кабинет к заведующему отделением, он от стресса не смог сказать ни слова, а вернувшись в палату, уже ничего не видел. Исследования не выявили у него никакой органической патологии, и пациент был отправлен в психиатрическую больницу. Находясь в изоляции, в покое, вне стрессовой ситуации, и зрение, и речь вернулись к нему обратно.
В понедельник пришла его мать, единственная его родственница. По ее рассказам, пациент родился в многодетной семье, но все его братья и сестры умерли при разных обстоятельствах. Он остался единственным ребенком у матери и не имел собственных детей. Неоднократно при жизни, при стрессовых ситуациях у пациента пропадало зрение. Когда это случилось в армии, а он, между прочим, срочную службу проходил в десанте, то зрение вернулось к нему за одни сутки и он продолжил службу (в стрессовых ситуациях зрение пропадало неоднократно, но службе в десанте это, наверное, даже помогало – не так страшно было прыгать с парашютом).
И хотя у пациента не было высшего образования, он имел высокооплачиваемую работу, следил за своим здоровьем и принимал антиретровирусные препараты. Несмотря на большой букет болезней, он был полон сил и жил бы счастливо еще очень долго (это тянет на Нобелевскую премию – полные сил, счастливо и долго живущие гомосеки, больные СПИДом и туберкулезом).
По собственному желанию и из-за отсутствия социальной опасности пациент был выписан домой. А потом началась война. И в город привезли тело погибшего в АТО героя. Это и был тот самый мой пациент. Гомосексуал. Больной СПИДом. Герой.
Оказалось, что мой пациент пошел добровольцем и стал одним из первых, кто погиб на войне. Он спас своих собратьев во время обстрела и погиб героем. На церемонии люди стояли на коленях перед его гробом. Я стоял тоже. А очень скоро, благодаря работе волонтеров, его фотография появилась на стендах во всех органах власти, где висит до сих пор. Посмертно он был награжден очень почетным знаком (типичный трагический персонаж древних эпосов – гонимый при жизни и признанный после смерти).
А недавно в Интернете я увидел его биографию - «официальную биографию героя-добровольца». В этой биографии у моего погибшего пациента неожиданно появилась жена, и даже дети, а обо всем остальном упоминания, конечно, не было. Почти вся биография в нем была искажена. Предполагаю, что о многих фактах просто не хотели говорить вслух, а потому насочиняли детей, родственников и многое другое, чтобы на выходе получить потрет типичного, традиционного героя. Красивый портрет, не вызывает вопросов (подобная осведомленность доктора в интимной жизни и биографии пациента навевает нехорошие подозрения – может быть автору стоит провериться на СПИД и туберкулез?).
А возможно, такую биографию ему нарисовали родственники, которые не хотели, чтобы погибший ассоциировался с чем-то таким, что могла показаться грязным, нетипичным. Нетрадиционным. Этого я не знаю. И имени его я не назову. Но мне кажется, что эта история должна была быть рассказана».
Подобная история должна быть рассказана. Единственное замечание – нужно добавить патриотизма. Например, уточнить, что герой носил исключительно ушиванку, говорил на «мове» и пользовался только украинскими «антиретровирусными» препаратами. А еще лучше – лечился у потомственного козака-характерника на острове Хортица. После этих правок, Алексей Мосейко может смело отсылать идею сразу в Голливуд и Болливуд – там давно дефицит свежих идей, сплошные сиквелы и приквелы. А история об украинском патриоте - периодически слепнущем гомосеке, который предпочел долгой и счастливой жизни со СПИДом и туберкулезом погибнуть в АТО, несомненно, станет хитом.
Автор: Валентин Авраменко