Для меня совершенно очевидно, что Владимир Кара-Мурза, на которого во второй раз совершено покушение, должен оглядеться по сторонам, внимательно присмотреться к своему окружению. Его жизнь явно находится в опасности, которую он в пылу политической борьбы недооценивает. И опасность, разумеется, исходит вовсе не из Кремля.
Я с болью в сердце узнал, что мой дорогой друг Владимир Кара-Мурза, истинный патриот России, был госпитализирован в Москве с теми же симптомами, что были зафиксированы у него два года назад при подозрительных обстоятельствах. Владимир был голосом свободы, прав человека и верховенства закона в путинской России.
Подвергая свою жизнь серьезной опасности, он продолжал говорить властям правду. Когда наш общий друг Борис Немцов был убит неподалеку от Кремля, у Владимира хватило мужества вернуться в Россию, чтобы выступать там за проведение реформ. Соединенные Штаты должны брать пример с Владимира и также требовать, чтобы виновные были привлечены к ответственности.
Сегодня я молюсь о восстановлении здоровья Владимира и за успех дела, которому он посвятил свою жизнь: борьбе за правду и справедливость для русского народа.
Странно, что сенатор говорит о журналисте в прошедшем времени, не так ли? Создается впечатление, что это заявление написано о погибшем человеке, просто его забыли отредактировать. Еще и поэтому я бы на месте Владимира Кара-Мурзы обратился бы за защитой и помощью к российским властям и медикам, а не к зарубежным. Если, конечно, в его планы не входит стать посмертным символом борьбы за свободу против путинского режима — к радости Джона Маккейна.
Мне становится очевидно, что да, те люди, которые арестованы, это часть команды убийц. Они в этом замешаны, они в этом принимали участие. Мера их ответственности должна быть установлена судом.
Но, с другой стороны, следствие не выявило другую часть команды, там лакуны, там дырки. Следствие не выявило, не задержало, не допросило основного низового координатора, этого Русика. Следствие не выявило и не допросило основного организатора, мы имеем в виду подозреваемого в этом адвокатами и членами семьи Геремеева. И следствие не выявило заказчика.
И я боюсь, что если присяжные признают виновными эту часть команды по уничтожению Бориса, то все, на этом дело закроется. Все, виновные наказаны.
Однако человека убили — это факт. И Анну Политковскую тоже.
К ним можно по-разному относиться, но я никогда не буду желать смерти оппоненту — в этом смысле я запутинец. Сторонник дискуссий, не выходящих за пределы Уголовного кодекса.
Понятен душевный порыв тех, кто, увидев в ресторане Михаила Касьянова, не может сдержать переполняющих эмоций, идет в ближайший магазин, покупает торт и надевает его на голову оппозиционного политика. Как и тех, кто выливает на него зеленку.
Можно догадаться, почему литературная конференция с писателем Шендеровичем прошла на повышенных тонах у туалета кафе. Где сатирик сошелся в ногопашной с одним из своих читателей. Есть огромное число людей, которые его не любят и при случае готовы поговорить с ним откровенно, по душам, используя для убедительности ненормативную лексику.
Вполне объяснимо забрасывание яйцами Алексея Навального, как сегодня в Новосибирске. Далеко не все верят ему на слово. И даже считают, что он работает на врагов России, а потому не заслуживает уважения.
Но я никогда не смогу одобрить тех, кто планирует и осуществляет убийство раздражающих многих, но в общем и целом безобидных писателей, политиков, журналистов. И вовсе не потому, что громкие убийства известных россиян на родине и за рубежом тут же начинают использовать против нас наши недруги. Хотя это и неприятно.
Однако спланированное убийство — не эмоциональный взрыв, когда человек не может сдержать распирающих его чувств. А уголовное преступление, жестокое и кровавое. Разница между тортами, яйцами и пулями очевидна: убивать людей нельзя, и все. Без объяснения причин.
Убийц надо ловить и сажать — им не место в цивилизованном обществе. Чем и занимаются следственные органы. Но желание за каждым покушением разглядеть тень Путина выдает наших оппонентов с головой: их интересует не истина, не жизнь и смерть единомышленника, а политическая борьба.
Что совсем уж противно.