Уполномоченный по правам человека РФ Татьяна Москалькова своим неосторожным заявлением, по сути, начала процесс возврата Крыма Украине. «Киев не забирает своих осужденных, которые находятся в Крыму, — процитировало омбудсмена РИА Новости. — Оснований для содержания их в колониях на территории России нет».
В Киеве почти сразу ухватились за это нелепое утверждение.
На самом деле, основания для содержания заключенных есть. 5 мая 2014 года был принят закон, в котором специально оговорено, что делать с осужденными еще украинскими судами, отбывающими наказание по уголовным преступлениям.
Статья 8, п.1 Федерального закона «О применении положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя»
Вступившие в законную силу судебные решения, принятые на территориях Республики Крым и города Севастополя до 18 марта 2014 года, имеют ту же юридическую силу (в том числе для целей исполнения уголовного наказания), что и судебные решения, принятые на территории Российской Федерации.
По всей видимости, Татьяна Москалькова закона не читала. Хотя он был принят именно для того, чтобы подчеркнуть легитимность нахождения Республики Крым и Севастополя в составе России. Да, людей осудили за преступления, в том числе тяжкие (один из подследственных, например, подозревался в убийстве, совершенном им в начале 2014 года) по украинским законам, которые перестали действовать. И что было делать — выпускать на свободу преступников, объявлять амнистию по типу бериевской 1953 года?
Своим заявлением омбудсмен фактически дала повод нашим глобальным конкурентам для новой атаки. Она почему-то считает, что раз в крымских тюрьмах сидят бывшие украинские граждане, то они являются военнопленными. А значит, их можно обменивать, как советского разведчика Рудольфа Абеля на американского летчика Фрэнсиса Пауэрса.
Татьяна Москалькова намерена вернуть Украине ее граждан, поскольку считает, что у нас нет законных оснований держать их в своих колониях. Хотя основания, как мы теперь знаем, имеются, и весомые. А Крым она вернуть не хочет? Может, и по поводу законности референдума у нее свое особое мнение?
Любопытно, что на Украине не сразу поняли, какую оплошность допустила доктор юридических наук, бывшая генерал-майор российской полиции Татьяна Москалькова. «Мы всех наших украинских граждан, кого смогли забрать из Крыма, забрали. Те, кто изъявили желание остаться, в связи с тем, что у них там жилье и родственники, они там остались», — отреагировал в тот же день по горячим следам глава Минюста Украины Павел Петренко.
Но вскоре тон и риторика изменились. И я склонен считать, что без профессионалов из американского посольства в Киеве, которые сразу просчитали дальнейшие ходы, тут не обошлось. «Это конструктивный подход, потому что права человека не имеют границ и не имеют политической окраски, — вдруг миролюбиво заявила украинский омбудсмен Валерия Лутковская. — И очень важно вести диалог и добиваться защиты прав и свобод человека и гражданина, в том числе в соответствии с международными конвенциями».
Кто бы мог подумать, что на Украине жажду вести с нами конструктивный диалог?
Вчера спохватился и украинский Минюст. «Нас очень удивило заявление нового омбудсмена РФ о том, что они готовы передать всех заключенных в Крыму. Могу публично заявить сегодня, что мы сделаем все, чтобы забрать всех и каждого, кто находится там в заключении», — сказала первый замглавы ведомства Наталья Севастьянова в эфире телеканала «Интер». Как видите, слова Татьяны Москальковой вынесены чуть ли не на всенародное обсуждение.
Это ловушка. Что самое досадное, мы сами себе ее расставили.
Комментарий доктора юридических наук, профессора Леонида ГОЛОВКО, заведующего кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ.
— Упомянутый выше федеральный закон отражает абсолютную легитимность вхождения Крыма и Севастополя в состав Российской Федерации. Могу сказать, что в нем нашли отражение практически все нюансы, связанные с переходом уголовных процессов, начатых в украинском Крыму и продолженных в Крыму российском. Поэтому заявление Татьяны Москальковой меня, мягко говоря, удивило.
В законе учтено все: как поступать с уголовными делами, начатыми Украиной, как меняются сроки предварительного расследования, что делать с уже начатыми судебными процессами, на что имеют право подследственные и подсудимые и так далее. Был в том числе решен и вопрос о правовых основаниях отбывания наказания лицами, содержащимися в пенитенциарных учреждениях Крыма и Севастополя до их вхождения в состав Российской Федерации.
Законом были решены очень сложные вопросы, я считаю, что работа была сделана весьма качественно, несмотря на сжатые сроки. Во всяком случае, два года украинская сторона никак себя не проявляла — ей просто не за что было зацепиться.
Речь никогда не шла о военнопленных (их, строго говоря, и быть не могло) — только о тех, кто совершил общественно опасное деяние, которое рассматривается таковым любым государством (убийство, изнасилование, грабеж и т. п.). Заключенных нельзя было помиловать, освободив таким образом преступников. И выдать Украине тоже было нельзя — для этого нужно начать процесс экстрадиции, инициировать который должна была Украина, а она с запросами не обращалась. Да и, по-видимому, не собиралась этого делать, менее всего интересуясь судьбой своих заключенных соотечественников (другое дело, манипулировать их судьбой, но эта возможность была пресечена Законом от 5 мая 2014 года).
Процесс передачи уголовных дел в Крыму и Севастополе от Украины к России прошел гладко, ибо люди, причастные к разработке закона, изначально понимали все проблемы. Подобных прецедентов в истории права было всего два: в 1918 году, когда Франция вернула себе Эльзас-Лотарингию по условиям Версальского мирного договора, и в 1990 году, когда ГДР вошла в состав ФРГ. Причем, оба случая кардинально отличаются от крымского.
Своими неосторожными словами Татьяна Москалькова вернула нас на два года назад. Неудивительно, что ее украинская коллега считает предложение нашего омбудсмена конструктивным — теперь можно на международном уровне обсуждать легитимность принятого 5 мая 2014 года федерального закона. А там и до обсуждения легитимности крымского референдума недалеко, и вопрос о законности пребывании в Севастополе нашей военно-морской базы можно поднять.
Поддаваться давлению, конечно, не следует, как не следует поддерживать дискуссию, хотя мы вроде бы первыми ее начали: Россия надлежащим образом решила все вопросы правового статуса осужденных, находившихся в местах заключения в Крыму и Севастополе до 18 марта 2014 года, причем решила, с юридической точки зрения, безупречно.
Предложения обменять заключенных можно было ожидать от украинки Валерии Лутковской, но никак не от россиянки Татьяны Москальковой.
Дело уполномоченного по правам человека — разбираться, в каких условиях люди отбывают наказание, а не раздавать своей властью заключенных-иностранцев. Их в наших лагерях и тюрьмах немало. Почему бы нашему омбудсмену не развить свою мысль и не предложить выдать сидящих в российских колониях немцев — Германии, американцев — США, канадцев — Канаде? Без всякой экстрадиции — просто привезти к границе и сдать преступников, совершивших злодеяние на нашей территории и осужденных по нашим законам, ближайшему полицейскому. Чтобы, дескать, они не обременяли российских налогоплательщиков. Это будет новое слово как в международных отношениях, так и в юридической теории и практике.
Не надо путать истории холодной войны в духе «моста Глинике», на котором мы с американцами менялись арестованными нелегалами, и рутинное международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства. Передача содержащихся в Крыму и Севастополе граждан Украины, осужденных до 18 марта 2014 года, может происходить только через экстрадицию, в установленном порядке.