Государственный переворот 2014 года был не первым — первый случился в 2005 году, когда после Майдана был проведен антиконституционный третий тур голосования. И оба раза «виновником» «торжества демократии» оказался Виктор Янукович.

В данном случае я напоминаю не о тонких технологиях цветных революций. Интерес представляют и сами революционеры, почему-то считающие себя двигателями прогресса.

В США Майданы собираются только во время избирательных кампаний. После того как президент избран, страсти стихают. 

Если смотреть со стороны на политические предпочтения украинцев после Кучмы, легко заметить непримиримые противоречия между диковатой Галичиной, почему-то считающей себя «украинским Пьемонтом», и цивилизованным Донбассом. И это легко доказать: ставленник Галичины Виктор Ющенко пришел к власти в результате грубого нарушения конституции — третьего тура выборов. Ставленника Донбасса Виктора Януковича, наоборот, дважды грубо отстраняли от власти, нарушив конституцию.

Но удивительное дело: Виктор Ющенко к концу своего президентского срока имел меньше пяти процентов поддержки. Что должно было насторожить галичан, совсем не по-европейски стремящихся к быстрым переменам. Но западенцы, а также зараженные их неистовостью громадяне из других регионов, разочаровались не в методе смены власти при помощи мятежа, а в той конкретной персоне. Сам метод, наоборот, показался им весьма эффективным средством достижения цели.

Возможно, до украинцев, поддавшихся искушению радикально улучшить свою жизнь легким способом, наконец стало доходить, что на самом деле государство устроено сложнее. Душная атмосфера «режима Януковича» накануне Евромайдана давала законно избранному президенту 28-процентную поддержу. После решительного «проветривания атмосферы» нацию возглавил Петр Порошенко, поддержка которого уже через год после избрания скатилась до 17 процентов. А согласно свежим, мартовским опросам Киевского международного института социологии, сегодня за него проголосовало бы лишь 9 процентов украинцев.

Кстати, если уж вспоминать дела давно минувших дней, то в 2004 году, когда собрался первый Майдан, Янукович еще физически не мог установить свой «режим». Галичина невзлюбила его авансом, авансом же же полюбила Ющенко. И оба раза ошиблась.

В этом и кроется коренное отличие запада Украины от ее востока: цивилизованные люди, даже если им категорически не нравится президент, ждут следующих выборов. Так принято в развитых демократиях. Варварские народы нетерпеливы, они хотят здесь и сейчас, поэтому берут власть силой. По неопытности не понимая, что тем самым угрожают самому существование государства.

Главная ошибка украинских революционеров в том, что они концентрируют свою энергию (в данном случае речь не о кукловодах, а о куклах) не вовремя. Майданы хороши во время выборов — как способ воздействия на электорат. Ими не гнушаются нигде в мире, каждый политик, агитируя за себя, собирает площади и даже стадионы единомышленников. Но все стихает, как только подсчитаны голоса — до следующей избирательной кампании.

Чего никак не хотят уразуметь украинцы, которые даже сейчас готовы упрямо трясти яблоню, на которой уже не осталось яблок. Да не спешите вы менять Порошенко — пусть досидит до конца. Тем более что следующий президент, как это обычно у вас бывает, будет еще хуже.

Ни одно государство не сможет существовать долго, если электорат каждого проигравшего президента начнет бунтовать и пытаться переподсчитать, переиграть, переголосовать. Что мы и наблюдаем сегодня на разваливающейся под бременем самых разных проблем Украине.

Опять же, напомню: в 2005 году восток, смирившись с победой Ющенко, пять лет плевался в экраны телевизоров и мониторы компьютеров, но, тем не менее, терпеливо (то есть, демократично и цивилизованно) ждал реванша. И дождался.

А вот дикая Галичина ждать не умеет совсем.

В 2010 году галицкий литератор Юрий Андрухович, впавший в глубокое уныние после победы Януковича, сказал в интервью УНИАН: «Если еще когда-то произойдет такое чудо, что в Украине опять победят, условно говоря, оранжевые, то нужно будет дать возможность Крыму и Донбассу отделиться». Но как только чудо произошло, «новые оранжевые» о тех своих настроениях и намерениях забыли напрочь. Теперь им позарез нужны территории, жители которых их терпеть не могут.

Между тем, сегодня на Украине сложился уникальный политический ландшафт: никому не мешает Янукович как символ всего ужасного, а также крымчане и донбассцы как самые ментально близкие России регионы. Каждый киевский политик теперь еженедельно заявляеть что-нибудь глупое на русофобскую тему, иначе его заподозрят в предательстве. О русском языке как втором государственном больше никто не заикается.

Словом, мечта западенцев сбылась. Но почему-то именно теперь, когда исчез противовес, и Галичина осталась одна в своей первобытной чистоте, начались главные проблемы.

Украинский язык вызывает отторжение, русофобы — презрение, власть — ненависть. И с каждым днем все больше и больше. Чистота эксперимента демонстрирует полную несостоятельность украинского государства, которое явно заболело сельским галицким украиноцентризмом. Этот очень жестокий недуг сопровождается острыми болями во всех суставах и внутренних органах, но главное — поражает головной мозг, делая мыслительную деятельность невозможной.

Эта болезнь неизлечима, если не применить радикальную меру: ампутацию.

Юрий Андрухович предполагал, что ампутированы должны быть Донбасс и Крым. Но, как показывают события последних двух лет, он ошибался: отделиться должна, наоборот, его родная Галичина. Стать самостоятельным, незалэжным государством. Которому комфортно в своих границах, ибо все его население говорит на одном языке, ходят в одни и те же униатские церкви, всеми владеет одна и та же непродуктивная, но зато такая окрыляющая русофобия.

В противном случае через несколько лет, боюсь, ненависть поменяет направление с востока на запад, и галичанам придется затаиться в своих киевских квартирах, которые они отжали у хозяев, и постараться вообще никак себя не проявлять. А лучше подобру-поздорову вернуться домой, на родину, бросив все нажитое после Майдана добро.

Галицкая гангрена уже поразила здоровые ткани. Но именно теперь, когда кажется, что ход болезни набрал темп, и она стала необратимой, появилась надежда, что здравый смысл рано или поздно вернется на Украину. И когда-нибудь она превратит свой «Пьемонт» в резервацию, соорудив вдоль реки Збруч надежный высокий забор. Тот самый, который не может сегодня достроить на границе с Россией.

Вот только я не знаю, как долго придется ждать, пока левобережье окончательно разберется, где у него друзья, а где враги.

Автор: Павел Шипилин