Недавно СМИ сообщили об инициативе начальника управления образования Херсонской ОДА Криницкого перевести все русскоязычные школы региона на украинский язык обучения. Судя по всему, херсонский губернатор Гордеев, не могущий похвастаться успехами в социально-экономическом развитии области, решил такой «патриотической» инициативой поправить свое реноме в киевских высоких кабинетах.
По некоторым сведениям, херсонским чиновникам даже попеняли за излишнее рвение, но, как оказалось, губернатор Гордеев со своим подчинёнными проявил «неабыяку» политическую прозорливость. 5 сентября крепко отдохнувшие на топовых курортах украинские депутаты на открывшейся осенней сессии украинского парламента первым делом приняли закон «Об образовании», который можно смело назвать законом о ликвидации обучения на русском языке.
Закон вводит фактический запрет на получение образования на любом языке, кроме украинского. Предусматривается закрытие оставшихся на Украине русских, венгерских и румынских школ (фактически, кроме украинских, были общеобразовательные школы только на этих языках) к 2020 году. До этого будет действовать переходный период. С 2018 года только в младшей школе останутся классы с преподаванием предметов на языках национальных меньшинств. С 5-го класса преподавание предметов на языках национальных меньшинств ликвидируется. С 2020 года и для младших классов эту норму отменят. То есть с 2020 года образование в Украине станет целиком украиноязычным.
После окончания переходного режима будет разрешаться воспитание на языке меньшинств лишь в отдельных группах детских садов – в рамках получения дошкольного начального образования. «На первом уровне изучается украинский язык и могут изучаться дисциплины на языках нацменьшинств. С 5-го класса все дисциплины изучаются на украинском языке и может изучаться язык нацменьшинств. Школ нацменьшинств нет, только классы», – прокомментировала новации депутат от «Народного фронта» Виктория Сюмар.
Небольшие поблажки законом предусмотрены лишь для представителей «коренных народов» (им позволят иметь отдельные классы), а также для английского языка и языков Евросоюза, на которых можно будет преподавать в школах «один или несколько предметов» (видимо, небольшая уступка для венгров, румын и болгар). Но русскоязычное образование исчезнет полностью.
Среднее образование на родном языке новым законом разрешается только для «коренных народов Украины». Таковыми, как известно, Верховной Радой в рамках заигрывания с меджлисом ранее были признаны крымские татары, а авторы законопроекта относят к ним (хотя в тексте этого нет) также караимов, крымчаков и гагаузов. Впрочем, «коренным» также будет разрешено иметь лишь отдельные классы, а не целые учебные учреждения, как ранее.
Судя по всему, скандальный проект так спешили принять, причем именно из-за «языковой составляющей», что допустили немереное количество «нестыковок», противоречий с другими нормативными актами и даже внутри самого текста закона. Так, замечания Главного юридического управления к законопроекту заняли 23 страницы, при этом о противоречиях «языковых» положений действующим правовым нормам там ни слова.
Поверхностно восполняя сей пробел, укажем, что ст.7 говорит о том, что: «Лицам, принадлежащим к коренным народам и национальным меньшинствам Украины гарантируется право обучения на родном языке наряду с украинским языком в коммунальных учреждениях дошкольного и общего среднего образования. Это право реализуется через отдельные учебные заведения, классы (группы) с обучением на языке соответствующего национального меньшинства и коренного народа Украины наряду с украинским языком, создаваемых в соответствии с законодательством, и не распространяется на учебные заведения, классы (группы) с обучением на украинском языке», а ниже отдельные учреждения фактически запрещаются.
Да и не нужно быть светочем юриспруденции, чтобы увидеть очевидное несоответствие нового закона Конституции Украины, ст.10: «В Украине гарантируется свободное развитие, использование и защита русского, других языков национальных меньшинств Украины» и ст.53: «Гражданам, принадлежащим к национальным меньшинствам, в соответствии с законом гарантируется право обучения на родном языке либо на изучение родного языка в государственных и коммунальных учебных заведениях или через национальные культурные общества». К слову, десятая статья относится к первому разделу Конституции, изменить который можно только путем общенационального референдума.
Очевидно и то, что лишение права на образование на родном языке противоречит множеству международных конвенций, регулирующих права национальных, языков и прочих меньшинств, требующих создания максимальных возможностей для них для использования родного языка во всех сферах жизни и тем паче категорически запрещающего любые искусственные ограничения в таком праве. А что может быть естественней права образования на родном языке? Дальше только запрещение его использования в публичных местах, а там, глядишь, и на собственной кухне или спальне!
Так что не будем наивными. Никакие обращения в украинские или международные суды не дадут положительного результата: действовать по принципу «закон, что дышло…» для «проевропейской» украинской элиты стало главной юридической «нормой», а по «языковому вопросу» в ней редкий консенсус, разве что Оппоблок для проформы подаст какой-нибудь иск. Международные же инстанции склонны все прощать «ставшей на путь демократии» (т.е. крайней русофобии) Украине. В крайнем случае слегка погрозят пальчиком.
Ведь линия на искоренение русского языка из всех сфер жизни, включая образование, ведется давно, с самого момента обретения независимости, если не раньше. Едва задули «ветры перестройки», выкормленные и обласканные советской властью классики «української сучасної літератури» («укрсучлит» – по-народному) начали «волать» про притеснение украинского языка, «насильственную русификацию».
Как иллюстрация приводилась статистика по соотношению русских и украинских школ в юго-восточных регионах Украины которая, в частности, показывает что в уже упоминавшемся Херсоне из 53 школ только четыре было украинских. Но разве дело было в «русификации»? Данное соотношение попросту определяло потребности населения практически на 100% русскоязычного города.
Сокращение числа украинских школ в «позднесоветское» время (появившихся, в свою очередь, в ходе кампании по украинизации 20-х годов) было обусловлено тем, что родители попросту не хотели отдавать в них своих детей.
Ведь и из этих четырех школ три располагались в пригородах, где у родителей не было особого выбора, а четвертая, в самом центре города, была единственной в Херсоне с углубленным изучением английского языка. Т.е. украинский шел в нагрузку к английскому. В районах же области русские школы были крайне редки. Ну а с провозглашением независимости процесс украинизации образования пошел «стахановскими» темпами.
В том же Херсоне на сегодня осталось всего 13 русских школ и, естественно, никто не спрашивал родителей, когда остальные переводили на украинский язык обучения. Справедливости ради нужно отметить, что особых протестов смена языка обучения не вызывала. Многие воспринимали тезисы о том, что в условиях тотальной украинизации государственного аппарата свободное владение украинским поможет их детям в карьере, а наиболее недовольные попросту переводили детей в остающиеся русские школы. К тому же украинские школы, получали «преференции», многим из них давали статус гимназий.
Но что характерно, практически все открывавшиеся частные школы (т.е. работающие по законам рынка, где все определяет желание потребителей, а не своеволие чиновников) были русскоязычными. Но многие ли из украинских граждан могли позволить себе отправить детей в частную школу?
В этой связи я вспоминаю один достаточно комичный эпизод. Сразу после первого Майдана в одном из интервью Владимир Яворивский с восторгом рассказывал, мол, «Померанчевая революция» дала такой всплеск патриотизма, что, как рассказывает моя дочь, учащаяся русской гимназии, даже там дети на переменах стали разговаривать на украинском языке.
Честно скажу, когда я это услышал, выражений, которые можно было бы перенести на бумагу, у меня не нашлось. Один из самых ярых и последовательных «украинизаторов», не жалеющий сил, дабы лишить миллионы русскоязычных детей возможности обучаться на родном языке, свое чадо (нужно полагать, украиноязычное, ведь мы не можем представить, что в семье классика «укрсучлита» говорят по-русски) отдал в русскую гимназию! Её будущее приносить на алтарь украинской идеи он явно не собирался.
Действительно, учеными давно доказано, что обучение на неродном языке ощутимо снижает успеваемость и качество образования (при этом освоить другой язык в детском возрасте относительно несложно). И сегодня наглядным свидетельством этому служит то, что дети из русских школ в среднем показывают более высокие результаты на олимпиадах (в том числе и по украинскому языку!), чем их сверстники из украинских. Поэтому «элитарии» хорошо понимают, что делают, когда отдают своих детей в русские школы.
Но с принятием нового закона тотальная украинизация доберется и до их отпрысков. И причина этого выглядит очевидной. Возникла несколько парадоксальная ситуация: с одной стороны, нынешний режим крайне боится национал-радикалов, с другой, видит в них свою единственную опору, если дело дойдет до серьезного кризиса, вызванного ухудшением социально-экономического положениями. Поэтому приходится всячески лебезить перед ними, добиваться их расположения, демонстрируя свой собственный крайне радикальный «патриотизм».
И принятый в пожарном порядке, едва стартовала новая сессия парламента, закон – один из способов привлечь на свою сторону радикалов в преддверии обещанной оппозицией (также националистической) «горячей осени». Насколько эта попытка окажется удачной – другой вопрос, но, по сути, ничего другого, кроме «незатратных» националистических «новаций» власть никому предложить не может. Последствия такой безумной политики для страны в чуть более отдаленной перспективе никого не волнуют.