На тот момент с имущественными претензиями в адрес Украины готовы были выступить 80 тысяч поляков, десятки тысяч этнических украинцев, депортированных советской властью в Сибирь, Казахстан и другие регионы бывшего СССР. Грекокатолическая церковь претендовала на огромные земельные наделы: после установления Советской власти только во Львовской и Дрогобычской областях у неё было изъято около 230 тысяч гектаров. Претензии еврейской общины Украины, активно лоббируемой США, распространяются на 837 синагог, 130 учебных заведений, 47 больниц, 180 зданий - всего на 2115 объектов.
Подписание Соглашения предусматривает приведение в соответствие с европейскими нормами законодательной базы, касающейся возврата собственности бывшим владельцам, и начало процесса реституции. Именно поэтому с 1 января 2016 года, с момента, когда упомянутое Соглашение вступило в силу, в Польше стартовала кампания по массовой подаче судебных исков о возврате имущества польских граждан, оставшегося на территории УССР после территориальных изменений и переселений 1939-46 годов. По словам инициаторов кампании, около полумиллиона поляков готовы предоставить в украинские суды десятки тысяч пакетов документов. А в случае отрицательного решения украинских судов – передать дела в британские, американские и международные суды.
Жители Западной Украины, которые больше всего ратовали за подписание Соглашения, не думая, что процесс реституции коснётся их в первую очередь, на всё это реагировали с олимпийским спокойствием. Мол, мели, мели Емеля… Но, как оказалось, реституционные вопросы – вовсе не пустопорожняя говорильня. То, что львовянам надо готовиться к тому, что в один далеко не прекрасный день они могут оказаться жителями подворотен, лишёнными своего имущества, признал мэр Львова и лидер партии «Самопомощь» Андрей Садовой.
Сделал он это, правда, очень осторожно, чтобы не «поднять на уши» город, считающийся «самым украинским городом Украины»: «Возвращаясь к реституции, могу сделать прогноз — это будет вопросом второй половины ХХІ века. Но это вряд ли будет так страшно и болезненно, как рассказывают. Если во Львове жила семья, у которой всё наглым образом отобрали и у которой есть документы на это имущество, надо его возвращать. В любом случае надо находить компромиссы». В общем, как обещал герой фильма «Место встречи изменить нельзя», «тебя не больно зарежут…»
Разумеется, если что-то пойдёт не так, как обещает мэр, всегда можно будет развести руками: так ведь это же был прогноз! И оснований для того, чтобы не верить Садовому, слишком уж много. Напомню: до второй половины ХХІ века ещё почти 35 лет,и весьма сомнительно, что украинским судам удастся тянуть столько времени с рассмотрением исков бывших собственников имущества. А если учесть, что на них будут оказывать мощный прессинг государственные машины Польши, США и других стран, всё произойдёт намного быстрее. И жёстче, чем обещает Садовой.
Для понимания ситуации, что это будет, следует вспомнить этнический состав населения Львова в 1939 году: 60% поляков, 30% евреев и лишь 7% украинцев. Даже если учесть, что в силу «мастерства» головорезов из ОУН и гитлеровских айнзац-команд для взыскания имущества, принадлежащего их предкам, найдётся не так уж много потомков львовских евреев, то для поляков вернуть имущество дедов – дело чести. И процесс не ограничится «поиском компромиссов», как обещает Садовой. А возвращать придётся добрую половину львовского центра.
Что это? Очередная зрада? Нет, рядовое украинское недоумие.