Уже который год простой обыватель, беспросветно занятый кредитными выплатами, поиском скидок, вояжами по торговым центрам и просмотрами телешоу, ропщет, что тематика Украины ему опостылела. Упрекнуть обывателя в косности, мещанстве и откровенном цинизме сложно.

Телевизионно-пластиковая реальность экрана тридцать лет создавала подобных индивидов. На них даже не действуют вполне обоснованные предупреждения об экологической, социальной и, что сейчас особенно актуально, эпидемиологической опасности такого соседа. Но вот новое кровавое телешоу с вирусом слегка взбодрило скучающую аудиторию. И даже заставило эхом чувства самосохранения снова взглянуть на украинскую тематику. И не зря…

После «революции» на Украине к власти в министерстве здравоохранения пришла барышня Ульяна Супрун, квалификация которой, как и её гражданство, укрыта завесой тайны. При любом прямом вопросе Супрун отвечает, что она украинка и доктор. Критериев и подробностей Ульяна не сообщает.

 

Стоило Супрун усесться в кресло министра, как она взялась за реформирование всей системы здравоохранения. Ликвидация предыдущей системы началась сразу с двух концов, точнее, двух «концепций»: реформирование финансирования системы здравоохранения и развития системы общественного здоровья. За этими расплывчатыми понятиями в итоге скрывалось уничтожение огромного сектора медицинского обслуживания населения.

Украинская фармацевтика была вовсе выведена за скобки, т. к. закупки лекарств были передоверены «международным организациям», в частности Crown Agents, которая является консалтинговым НКО с главным офисом в Британии. Цены на лекарства мгновенно подскочили, а привычный «минимум» отечественной ацетилсалициловой кислоты, угля, цитрамона и прочих препаратов начали потихоньку исчезать с полок. Вслед за этим была полностью ликвидирована санитарно-эпидемиологическая служба Украины. И это всего лишь за два года главенства Супрун.

Чуть позже выяснилось, что барышня и её соратники в тот момент только разогревались. Менее чем за пять лет неудержимой активности после «революции» новая команда медицинских управленцев ликвидировала около 800 различных медицинских учреждений. Количество больничных коек сократилось почти на 25-30%. Обвальное сокращение зарплат медработникам, инициированное Ульяной Супрун, заставило квалифицированный персонал искать иной способ заработка.

Ещё одним нововведением стало медленное закрытие туберкулёзных и психиатрических диспансеров. Согласно мнению Минздрава Украины, лечить туберкулез и психические заболевания якобы можно амбулаторно, под присмотром семейного врача. Куда пойдут все эти люди, догадаться несложно.

Коррупцию «победили», а как же с коронавирусом?
Пока Ульяна Супрун, а позже и её преемница, юрист по образованию, Зоряна Скалецкая, стахановскими темпами аннигилировали здравоохранение под видом европеизации и борьбы с коррупцией, западные СМИ отзывались о достижениях «новой Украины» исключительно комплиментарно. Но вот стоило на горизонте замелькать китайскому «гостю», как риторика даже британской BBC сменилась.

Журналисты иностранного издания стали задавать неприятные вопросы и приводить ещё более неприятные факты. Так, несмотря на крупный пассажиропоток Украины и Италии, на коронавирус не проверили и пятисот вернувшихся на Украину граждан. Однако в то же время Украина продолжает кичиться мизерным количеством заболевших, что вызывает уже не просто подозрения, т. к. тесты на коронавирус есть только в Киеве и то в крайне ограниченном количестве. Этот факт вынуждены признать сами власти страны.

Особую пикантность придают откровения некоторых украинцев, которые, на свою беду, уже вернулись на Украину. К примеру, сознательная и социально ответственная гражданка Анна Тышкевич, приехав из польской Познани, решила для начала изолировать себя от людей, а позже найти способ провериться на коронавирус. Девушка обзвонила с этой просьбой все киевские больницы, но ничего не добилась. А во время очередной беседы медперсонал и вовсе приватно ей заявил, что никто не приедет и тесты на неё тратить не будет. В общем, спасение утопающего – дело рук самого утопающего. Сама Тышкевич в конце резюмировала свой интересный опыт следующим образом:

«Сложилось впечатление, что большинство не знает, что делать, а некоторым откровенно все равно. В Украине совсем не говорят о самоизоляции. Знакомые предложили просто сходить к лору на прием, пусть он посмотрит»
.
В итоге путём несложных умозаключений любой мало-мальски образованный человек понимает, что коронавирус на Украине не просто не могут обнаружить ввиду отсутствия средства, но и не желают. Казалось бы, самоубийственная политика, но им не впервой. На излёте урагана, потряхивая развалившимся министерством здравоохранения, украинские власти в очередной раз потребуют поддержки, денег, а, быть может, и… любви.

Бусики для коронавируса
17 марта Россия прекратила железнодорожное сообщение с Украиной. Конечно, остаётся задний дворик через «дружескую» Белоруссию, но и его потихоньку закрывают. Однако в информационном поле практически не фигурируют многосторонние автомобильные пункты пропуска (МАПП или «мапик»), которые на границе между Россией, независимыми республиками Донбасса и Украиной столь оживлённые, что переход, занимающий около 3-х часов, считается удачным. Ещё меньше упоминают непременную составляющую этого маленького мира МАППа – пассажирские авто, нежно называемые на Украине и в Донбассе «бусиками».

«Бусик» — это убогое и несчастное дитя экономического неравенства, трудовой миграции, безработицы, разрыва экономических связей и политической нестабильности в виде транспортных средств, обитающих в некоей серой зоне действительности. У «бусиков» нет автостанций и вокзалов, на них нельзя купить билеты, но стать их пассажиром легче лёгкого.

Выходим на сайт поиска попутчиков и ищем ребят до Луганска, Донецка, Харькова, Алчевска или самого Киева. Связавшись с ребятами, узнаём, куда и когда подойти. На месте будет стоять микроавтобус, из которого выйдет водитель с хитрым взглядом и «волшебной» тетрадкой с подсчётами.

После длинной очереди вас высадят для проверки документов. Очень строгий, а порой хамский отряд во главе с собачкой потребует открыть сумки. Далее, не заглядывая внутрь, отряд поглазеет на ваши сумки сверху и отправит оформлять документы. Иногда случается наоборот, т. к. «мапик» — вещь в себе. Никакого эпидемиологического контроля там нет в принципе, да и сама инфраструктура не позволяет это сделать.

После этого вы идёте пешком около километра до «мапика» Донбасса. Люди там приветливые, но инфраструктура в разы хуже, только вездесущий дьюти-фри мигает, как новогодняя ёлка. Повторяется процедура, и вы садитесь в «бусик».

На обратном пути мне часто встречались примечательные граждане. Особенно запомнился работяга, который переходил со мной километровую полосу в сторону Ростова. Он шёл и сокрушался, что переходит границу второй раз за сутки, т. к. навестил семью и спешит на смену, а из-за такой периодичности могут и не пропустить. И этот «железный» поток огромен. Несмотря на объявленную блокаду Донбасса и обилие украинских националистов по другую сторону, жители республик вынуждены посещать Украину как по экономическим причинам (к примеру, получение пенсии), так и по необходимости сохранения семейных связей. И эти же граждане ещё чаще ездят в Россию по тем же причинам, но по более облегчённым правилам с правом находиться в РФ до полугода.

Т.е. фактор тяжёлого экономического и гуманитарного состояния ЛНР и ДНР станет отягощающим в условиях повышения инфекционной опасности. А полностью перекрыть границу в условиях войны на Донбассе означает в прямом смысле бросить людей на погибель, предать многострадальное население самым трусливым и подлым образом.

Поздно проснулись
Воистину у судьбы крайне злая ирония. Коронавирус, поставивший под вопрос все западные ценности и восторг от глобализма, внезапно напомнил о той эпидемиологической опасности, которая исходит от нашего «революционного» соседа. При этом автор об этой самой опасности упоминал не единожды.

Ведь коронавирус, как это ни странно звучит, лишь очередная малоизученная вспышка такого же малоизученного вируса. А вот эпидемия кори, туберкулёза и набирающей обороты дифтерии на Украине уже давно вполне осязаемы.

Корью на Украине только в 2019-м году заразились, по самым оптимистичным прогнозам самих украинцев, свыше 50 тысяч человек, а умерло около 10 тысяч. По темпам распространения болезни Украина опережает Индию, Конго и даже Нигерию (по данным за 2019 год). Последние же случаи заражения в России специалисты считают завезенными с просторов нашего западного соседа. К примеру, в прошлом году на одной только Кубани было обнаружено несколько инфицированных корью, часть из них прибыла с Украины.

Не лучше обстоят дела и с дифтерией. В конце прошлого года эту изжитую, казалось бы, болезнь обнаружили у двадцати украинцев. Сам факт обнаружения уже несколько облегчает ситуацию, но проблема в том, что на Украине — дефицит сыворотки против этой болезни. Согласно данным украинских врачей, во всей стране менее 200 доз лекарства. Такая ситуация возникла не из-за медленного загнивания здравоохранения, а благодаря суицидальному отказу властей страны закупать медикаменты в России, т. к. вся сыворотка российского производства.

А ситуация с туберкулёзом и того хуже. Украина — непререкаемый лидер континента по мультирезистентным (устойчивым к противотуберкулёзным медикаментам с высокой вероятностью летального исхода) формам этой болезни. Однако официальные власти с самоубийственным упорством превращают страну в какую-то чашку Петри. Так, в 2018-м году в городе Запорожье было обнаружено свыше 1800 больных туберкулёзом. Что же сделали власти? Запланировали закрытие к апрелю 2020-го трёх из четырёх действующих противотуберкулёзных амбулаторий. Ульяна Супрун и вовсе пошла дальше. Она отменила флюорографию, заменив её опросом (!) пациента.

В данном случае трагедия коронавируса выступает в роли прожектора, высветившего целый ворох проблем: от раскрученных экономических моделей и связей до трансграничных взаимоотношений. И, как бы обывателю ни хотелось забыть об Украине, попытки замести экскременты под ковёр – плохая политика, особенно если это касается эпидемиологии.