Луганск, как и Донецк, был построен в Донбассе британцами как металлургический завод в интересах черноморского флота. Произошло это в 1795 году.
Примечательно, что кроме этих совпадений у двух самых известных, «столичных» городов Донбасса есть и другие. И строителя луганского сталелитейного завода Чарльза Гаскойна, и управляющего Юзовским металлургическим и рельсопрокатным заводом Джона Юза молва назвала англичанами. В то время, как оба таковыми не были. Гаскойн был шотландцем, а Юз — валлийцем, то есть оба принадлежали к кельтской расе, а не германской, как англичане.
Но были и различия.
Гаскойна назначала сама императрица всероссийская Екатерина II, в то время, как Юза в 1869-м — совет акционеров Новороссийского общества. Луганск назвали по имени речушки Лугань, а Юзовку — по имени управляющего заводом. Город, выросший вокруг завода Юза носил три имени — кроме Юзовки он побывал Сталино и Донецком. Город, вставший за стенами завода Гаскойна в своей истории имел два имени, зато дважды менял их туда-сюда.
Имени «первого маршала»
Первый раз Луганск стал Ворошиловградом в 1935 году. Случилось это буквально в канун очередной, тогда 18-й годовщины Великого Октября, так что 7 ноября город встречал праздник уже с новым именем.
Думается, ни тогда, ни позже в самом Луганске ни у кого это переименование не вызвало каких-либо серьезных возражений. Это был случай стопроцентного попадания в точку. Во-первых, Клим Ворошилов действительно был местным уроженцем, во-вторых имел неоспоримые заслуги перед советским государством и народом, будучи легендарным командиром недавней тогда Гражданской войны. Такими земляками гордятся, а значит все правильно сделали. Официально, конечно, оформили все в традициях советского чиновничества — «по многочисленным просьбам, в честь небывалых заслуг товарища Ворошилова и в ознаменование 18-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции».
Надо сказать, что в массовом сознании советских людей образ Клима Ворошилова практически не имел каких-либо негативных отображений, поэтому вопрос об имени его родного города всегда носил некий абстрактный характер и находился в ведении исключительно политических лидеров.
Кстати говоря, имя Ворошилова носил не только Луганск, но и кавказский Ставрополь, и некоторые другие города. Например, Алчевск, который до 1961 года был Ворошиловском, а после стал Коммунарском.
Иконописный маршал, «первый красный офицер» был необходим советской пропаганде, но в отличие от имен, скажем, Сталина или Ленина у этого имени было сугубо внутреннее употребление. Хотя сам Ворошилов, будучи заместителем наркома обороны молодого советского государства, провел ряд значительных операций по приближению к Советской России извечного соперника на юге, Турции, которая в 1923 году тоже отказалась окончательно от имперского наследия, стала республикой, причем. откровенно левого толка. Ей помогали оружием и советниками. Поэтому фигура Клима Ворошилова по сей день красуется среди других соратников Ататюрка на памятнике независимости на стамбульской площади Таксим.
Но это эпизод. В целом же к смерти Сталина фигура Ворошилова для советских людей стала символом верности вождю. И вряд ли чем-то более.
Первое возвращение Луганска
Второе переименование Луганск неожиданно пережил в 1958 году. Ему взяли и вернули историческое имя.
Чтобы понять, почему это произошло, надо рассказать в двух словах о так называемой антипартийной группе, сложившейся после XX съезда КПСС, и не принявшей курса на десталинизацию, провозглашенную на этом съезде тогдашним главой страны Никитой Хрущевым.
Группе почти удалось сместить Хрущева, но только почти. 18 июня 1957 года состоялось очередное заседание Президиума ЦК КПСС.
К этому времени высшее руководство СССР уже было на грани раскола. По настоянию большинства председателем заседания был Н. Булганин (а не Хрущёв). Г. Маленков, В. Молотов, Л. Каганович и другие члены Президиума стали предъявлять Хрущёву многочисленные претензии, многие из которых были хорошо обоснованы. Семью голосами (Вячеслав Молотов Георгий Маленков, Климент Ворошилов, Лазарь Каганович, Николай Булганин Булганин, Михаил Первухин, Максим Сабуров) против четырёх выразил Хрущёву недоверие. Было принято решение рекомендовать Пленуму ЦК КПСС сместить Хрущёва с поста Первого секретаря ЦК КПСС. Любопытно, что на стороне Хрущева тогда был Леонид Брежнев, через семь лет сам устроивший успешный заговор против бывшего начальника.
При помощи Георгия Жукова и КГБ Хрущев смог повернуть ход пленума в свою сторону, усидел на троне, а все члены «антипартийной группы Маленкова, Молотова и Кагановича» так или иначе пострадали по карьерной линии.
Ворошилов, правда, до 1961 года досидел в ЦК, а потом его отправили на пенсию. А вот его родной город лишили имени его самого известного уроженца. На 12 лет вчерашний Ворошиловград снова стал Луганском.
«Учитывая мнение трудящихся…»
Пришедший к власти в партии и государстве Леонид Брежнев нуждался в правильном историческом пиаре. И он решил вернуть ветерана в строй. Товарищ Клим снова стал членом ЦК КПСС в 1965 году. После этого он прожил еще пять лет, а когда скончался, то был похоронен не в Кремлевской стене по партийной табели о рангах, а в могиле рядом со стеной и своим другом Иосифом Сталиным, чей прах там упокоился осенью 1961-го, после выноса из Мавзолея.
И опять-таки — «по многочисленным просьбам трудящихся» и так далее… город Луганск получил имя легендарного героя Гражданской войны Клима Ворошилова.
Ну, Ворошиловград так Ворошиловград — дело привычное, сказали трудящиеся и, засучив рукава пошли засыпать в закрома родины и крепить могущество социалистического Отечества.
Народ в целом устал реагировать на такие мелочи, как переименование городов. Это все шло фоном к основной линии жизни. Замечательный пассаж по этому поводу есть у писателя Александра Гениса, чья бабушка была коренной луганчанкой, вынужденной уехать из родного города в Прибалтику:
«Мама Луганск не любила, бабушка не могла без него обойтись, и каждое лето отправлялась восвояси, чтобы пожить по-человечески, а не как эти, в Риге. С трудом научившись писать, она, невзирая на грамматику, каждую неделю отправляла по толстому письму родне, мучаясь, как вся страна, с адресом. Дело в том, что город дважды переименовывался в Ворошиловград, и дважды он вновь становился Луганском. Бабушке это было все равно. Политику она до поры до времени не понимала, а понятие «национальность» исчерпывала смутная категория «наших», исключающая, как это выяснилось в Риге, латышей и включающая всех остальных, начиная с шахтеров».
Прошло еще двадцать лет. Советская Украина агонизировала. И снова власти, почему-то думая, что нелепые телодвижения могут как-то помочь ей удержаться у кормила государственного корабля, снова, вы только не смейтесь, «опираются на мнение трудящихся».
4 мая 1990 года вышло постановление Президиума Верховного Совета Украинской ССР: «Учитывая мнение местных Советов народных депутатов, трудовых коллективов и общественности постановляем: переименовать город Ворошиловград в город Луганск и Ворошиловградскую область — в Луганскую».
В Донбассе Ворошилова помнят по сей день
Круг замкнулся. Наверное, уже окончательно. Хотя, учитывая, что на Руси история часто является будущим, обращенным в прошлое, лучше не утверждать наверняка. Хотя бы потому что имя Клима Ворошилова по-прежнему популярно на его малой родине. Да и не только в самом Луганске.
Вот, например, донской писатель Николай Великанов, издавший совсем недавно в серии ЖЗЛ книгу о «первом красном офицере», приехал в родной Ростов и поговорил с его жителями о маршале, умершем полвека назад, но до сих пор присутствующем в городской топонимике: одна из центральных и красивейших улиц столицы Дона является Ворошиловский проспект. Вот что он говорит:
«Я потом со многими ростовчанами, знакомыми и незнакомыми, вел беседы о Ворошилове, хотел узнать их к нему отношение. Подавляющее большинство выказывало только доброе. Честно скажу: мне было приятно это слышать. У Климента Ефремовича много было недостатков, не все его поступки были достойными, ему не хватало командирского таланта. Но немало было в нем и положительного: как комиссар, как организатор, он был замечателен, смел в бою, верен делу, которому служил, честен в отношениях с товарищами. И конечно, был преданным патриотом своей Родины».
Кстати, в моем родном Донецке самый центральный район — Ворошиловский.