Получая огромные пожертвования от американских бизнес-гигантов с мощными коррупционными связями в политических кругах (в дальнейшем в этом тексте такие компании будут называться корпорациями), Хиллари Клинтон отрабатывает эти пожертвования и поддержку средств массовой информации весьма своеобразным образом. В последнее время она проявляет ярко выраженные националистические настроения, прежде не характерные для либералов, к которым она себя причисляет. Вот цитата из ее выступления перед активистами Американского Легиона:

«Соединенные Штаты – это исключительная нация. Я считаю, что мы по-прежнему те, кого Линкольн называл последней, лучшей надеждой планеты Земля. Мы – исключительная нация еще и потому, что мы – необходимая нация. По сути, единственная необходимая нация. Народы всего мира смотрят на нас и следуют нашему лидерству».

Но факты не соответствуют последнему утверждению г-жи Клинтон. Почему-то именно Россия в своем сопротивлении агрессии так называемых «демократий» добивается самых неожиданных альянсов, экономических и энергетических пактов во всех частях света (договоры с Китаем, Индией, даже с далекой Южной Африкой и т.д.). А вот оценка США в проводимых на международном уровне опросах общественного мнения как раз снижается: все больше людей рассматривают эту страну как величайшую угрозу мирной жизни. Это очень печальный, позорный для Америки результат: ведь американцы сыграли важную роль в избавлении человечества от угрозы немецкого и японского империализма. Как такое могло случиться?

Конечно, произошло это не сразу, да и деградация затронула не одни только США, но и Евросоюз. Западная Европа в течение первых 25 лет после второй мировой войны прошла через период успешного мирного развития. «Экономическое чудо», постепенное укоренение старом свете демократических принципов, примирение между старыми врагами – все это стало результатом осуждения фашистских государств и свободной торговли между странами (которую не стоит путать с нынешней «глобализацией»). Но между 1970 и 2016-м годами Европа оказалась охвачена процессом так называемой европейской интеграции. После возникновения в девяностые годы на основе этого процесса Европейского Союза, эта организация, опираясь на помощь военного блока НАТО, превратила Европу в нечто совсем не соответствующее мечтам европейцев. Многие части старого континента превратились в пустыни массовой безработицы. В других частях именно после победы ЕС и НАТО на континенте имели место этнические чистки (например, в Боснии и Косово). За безработицей пришло разрушение общественных структур, а потом и депопуляция – молодые люди отправились искать работу за границу (известная проблема стран Балтии, многих регионов Польши; Греция и Португалия буквально «сбросили» своих безработных в ФРГ и Британию). В результате «евроинтеграции» Италия и Испания прошли через деиндустриализацию – получив от ЕС безработицу, но так и не дождавшись за нее промышленного развития. Многонациональные государства (Чехословакия, Югославия) оказались разделенными. Зато во многих странах Европы возродились фашистские движения, а в целом в Евросоюзе стала доминировать Германия, вдруг опять ощутившая вкус к «натиску на восток». И хоть теперь этот натиск происходит в новых формах, многие из покойных ныне немецких империалистов, создателей нацистского тоталитаризма – многие из них только аплодировали бы такому развитию событий.

Деградация на обоих берегах Атлантики стала продуктом деятельности элит. Часть этих элит имела открыто корпоративистский (см. описанный выше симбиоз большого бизнеса и государства), а часть так называемый лево-либеральный характер. Левизна этих либералов проявилась в так называемом мультикультурализме, феминизме, разрушении христианской морали и традиционной семьи.

 

Что же касается корпоративистской части элит, то ее аморальность проявляется прежде всего в пренебрежении к «обычным» гражданам, семьям, предпринимателям и этническим группам. Корпоративисты вырастили свою псевдоинтеллектуальную обслугу. Эти «ученые», завися от корпораций финансово, способны обосновать все выгодные корпорациям «реформы»: увольнения они называют «повышением эластичности рынка труда», завоз дешевой рабочей силы из бедных стран – «либерализацией иммиграционной политики» и т.д. То, что за словом «либерализация» (что значит «освобождение») скрывается рабство, неопытный читатель сразу и не заметит.

Раньше у «обычных» граждан было хотя бы право голосовать. Теперь корпоративистский истеблишмент лишил избирателей и этой возможности: философия служения корпорациям овладела и правой, и левой, и центристской частями политического спектра.

 

Получается, что у избирателя есть голос, но у него нет выбора!

90 процентов граждан США с 1970 года зафиксировали падение своих реальных доходов – причем процесс этот шел и при республиканском правлении, и в периоды пребывания у власти демократов. В Великобритании процесс деградации ускорился с начала 1990-х годов, когда консервативный премьер Джон Мейджор уступил место «леволиберальному корпоративисту» Тони Блэру.

 

Недавний премьер Дэвид Кэмерон, сам себя называющий «наследником Блэра» вступил в коалицию с еврофилами-корпоративистами из либерально-демократической партии, соответствующей своему названию примерно так же, как ЛДПР г-на Жириновского.

 

Результатом стало повышение налогов, которые ударили по 90 процентам британцев – приблизительно той же части населения, которая пострадала от «реформ» в США. В Британии не пострадали только привилегированные госслужащие, включая политиков, которых всех почему-то относят к «среднем классу», - вот их не затронул экономический упадок, вызванный их собственными действиями.

Почему я употребляю прилагательные «корпоративистский» и «фашистский» рядом? Для начала вспомним: что характерно для фашизма? Фашизм всегда стремился к экспансии, он уничтожал демократию, он выделял «неполноценные» группы населения, подлежащие дискриминации, а то и уничтожению.

Все эти же тенденции присутствуют и в корпоративизме.

Во-первых, корпоративизм по определению стремится к экспансии, а проще говоря – к внешним захватам. Если дома удалось таким чудным образом закрепостить свое население, то почему бы не навязать свои чудесные рецепты всему миру? В итоге через ЕС и ООН всему миру навязываются и агрессивный феминизм, и уничтожение традиционной семьи, и лицемерная «исламофилия». Какие-то страны просто подвергаются внешнему нападению Запада (как Ирак), в других через внутренние восстания устанавливаются марионеточные режимы (Украина, Босния).

Во-вторых, корпоративизм враждебен демократии. Сегодня ЕС и его слуги в Великобритании проклинают свое решение дать британцам возможность проголосовать по вопросу о выходе из Евросоюза. Когда в этом году «глупые» английские избиратели разгромили британских корпоративистов, ведших кампанию в поддержку голосования «за» Евросоюз, - это был первый конфуз для господ из ЕС, этих уничтожителей «ограниченных национальных демократий». Теперь эти господа твердо намерены не повторять в других странах Европы ошибку с разрешением народу высказать свое мнение по поводу «Брексита». Они больше не позволят референдумов – по крайней мере, до тех пор, пока массовая миграция не размоет окончательно старомодную «буржуазную демократию» (помните, как ее не любили фашисты?)

В-третьих, корпоративизм крайне нетерпим к чужому мнению и легко клеит ярлыки его носителям. Так, недавний лидер британских «либералов» Пэдди Эшдаун назвал людей, проголосовавших за «Брексит», «коричневыми рубашками» (Brownshirts – английское прозвище для нацистов). И это несмотря на то, что единственный либеральный премьер в истории Англии, мистер Ллойд-Джордж, в свое время назвал Гитлера «величайшим из ныне живущих немцев». За ярлыками следует и физическое наказание: полное равнодушие ЕС и США к судьбе уничтожавшегося украинской армией населения Донбасса – хороший пример.

Своих врагов корпоративисты любят обвинять в коррупции. Но так ли уж честны они сами? Немецкие нацисты недаром называли свою идеологию «национал-социализмом». Теперь мы имеем все ту же фатальную смесь государства («социализма») и большого бизнеса. Семья Клинтонов в США и семья Блэров в Британии воплощают эту форму коррупции. Обе семьи стали просто неприлично богатыми, поскольку за годы пребывания у власти наработали хорошие связи с корпоративными элитами – как якобы левыми, так и якобы правыми. Десятки миллионов, которые получили Тони Блэр и Хиллари Клинтон, - все эти деньги не были ими заработаны. Эти деньги – взятки, полученные ими от бизнесменов. И получены эти деньги (на самом деле) либо во время пребывания у власти, либо в надежде на приход к власти «объекта инвестиций» (как в случае Хиллари Клинтон).