"Несомненно, «майдан» начинался с симуляции массового движения. Но на определённом этапе ему удалось сформировать свою социальную базу.
Другое дело, что эта база была очень узкой — деклассированная молодёжь западных областей и националистически настроенная киевская интеллигенция. Это, конечно, может быть опорой для политического проекта, даже — для переворота. Но такой базы недостаточно, чтобы реально изменить страну. Поэтому вполне закономерно всё кончилось очередными олигархическими разборками.
А в Донбассе низовое движение действительно развернулось и в какой-то момент народные республики выглядели, как революционная государственность. Это было восстание низов, явно антиолигархическое и даже антибуржуазное. Шла борьба за социальное государство, за народовластие. Достаточно посмотреть, какие были лозунги, кто составлял костяк восставших.
Но вот беда: выжить это восстание могло лишь за счёт союза с официальной Россией. Вполне буржуазной и олигархической. И это обрекало его на утрату первоначального освободительного импульса.
Впрочем, тут сказалось и отсутствие политической грамотности у лидеров. Такие люди, как Алексей Мозговой были вполне искренними и убеждёнными борцами, но никудышными политиками. Организации вообще не было.
В общем, можно говорить о сорванной украинской революции, где «майдан» был, по сути, симуляцией Февраля 1917 года, а восстание на Юго-Востоке страны — неудавшимся Октябрём без большевиков и Ленина.
Властям нашей страны не нужны перемены. Поэтому революция неизбежна.
В России изменения гораздо значительнее, чем многим кажется. Но они лишь отчасти связаны с событиями в Крыму, на Украине и в Новороссии. Гораздо важнее, что социально-экономический механизм, обеспечивавший политическую стабильность, разрушается. Его основой была дорогая нефть. Как следствие — не только постоянный рост потребления, но и возможность для власти поддерживать равновесие среди элит и в обществе, удовлетворяя всех. Такой ситуации больше не будет. И не только из-за того, что нефть подешевела. Мировая экономика изменяется необратимо в ходе нынешнего кризиса. Сама российская экономика и общество изменились. Появились новые интересы, новые проблемы, конфликты.
Однако тут есть одно немаловажное обстоятельство: ни правящие круги, ни низы общества, ни средний класс ещё не поняли, что живут уже в изменившемся мире. По сути, российское общество спит и во сне видит стабильность, видит себя живущим ещё в прошлом десятилетии: «Да, есть кризис. Но он же кончится! А потом всё будет как раньше».
Увы, не будет. И конца у кризиса не будет, пока не произойдут радикальные перемены. В какой-то момент начнётся пробуждение. Не слишком приятное, но главное, что не все социальные группы пробудятся одновременно. Кто-то проснётся раньше, осознает, что надо жить и действовать по-другому. И своими действиями, сознательно или нет, разбудит остальных.
А верхам не нужны перемены. Никакие. Вообще. Их идеал — неподвижный мир образца 2007 года. А его уже нет и его не вернуть. Хотя они и пытаются, надо отдать им должное…
Перемены наступят, когда люди начнут не ждать и просить, а требовать и бороться.
Возможны ли в XXI веке социальные революции?
Знаете, это как в одесском анекдоте: «Если я заверну за угол, там будет опера?» — «Она там будет, даже если вы не завернёте». Революции сопровождают всю историю капитализма. Они прекратятся, когда прекратится капитализм. Какая разница, что я говорю или думаю об их нужности или ненужности? Они всё равно будут.
Если упущена возможность решить определённые проблемы, снять накопившиеся противоречия с помощью реформ, значит, путь будет революционным. Другой вопрос, какие формы может принимать революция. Наше общество уже не такое, как в 1917 году. Можно надеяться на более цивилизованные формы борьбы и преобразований. Хотя, если посмотреть на сегодняшнюю Украину, то оптимизма в этом отношении становится меньше.
Но сейчас можно прогнозировать нарастание конфликта в России. И попытку части общества, включая значительные группы бюрократии, добиться от власти выполнения её собственных обещаний, того самого курса, который она сама провозглашала. Потому что лозунги импортозамещения, модернизации, ре-индустриализации, это всё прекрасно, но нынешняя власть по самой своей природе, по своей структуре несовместима с реализацией этих целей. Если бы это было не так, всё это давно бы реализовали ещё в 2006—2008 годах.
На уровне конкретной политики вопрос, конечно, в том, будет ли Путин баллотироваться в 2018 году.
В любом случае, есть объективная необходимость в радикальной перестройке общества и экономики. Нужно восстанавливать социальное государство, необходима масштабная национализация, конфискация олигархической собственности, включая так называемые госкорпорации, которые на деле служат частным интересам. Если этого не сделать, невозможно будет сконцентрировать ресурсы на решении приоритетных задач.
Нужен радикальный пересмотр отношений центра и регионов, создание совершенно новой, не замкнутой на Москву инфраструктуры, нужна новая реформа образования, прямо противоположная по сути той, что производилась в 2013—2016 годах. Подобные меры подразумевают качественно иную структуру и состав власти. В общем, очень масштабные перемены назревают. И они не могут пройти без политических событий.
Вопрос в том, как себя будут вести люди, когда время пассивности кончится. Одни станут повторять «украинские» ошибки, другие — нет. Но очевидно, что нужна политическая организация и политическая воля.