В конце марта радикальное движение "Талибан"* захватило важный район Сангин в провинции Гильменд на севере Афганистана и выпустило карту подконтрольных территорий, которую американцы признали вполне соответствующей действительности. В апреле террористы заявили, что в 2017 году планируют развить успех, захватить больше провинций, провести больше атак. Впервые за долгие годы войны в этом сезоне для ведения боевых действий и захвата столиц в каждой провинции страны "Талибан"* создал по отдельному подразделению. Ранее радикалы не могли себе позволить такой масштаб операций и концентрированную привязку к географии.

Что изменилось? Финансы позволяют.

Финансовое обеспечение "Талибана"* обычно связывают с доходом от наркоторговли. Но есть и другая немаловажная и вторая по прибыльности статья бюджета талибов. Это — горнодобывающая деятельность.

Запасы полезных ископаемых в Афганистане оцениваются в сумму от одного до трех триллионов долларов. "Талибан"* ведет добычу в 14 афганских провинциях из 34-х и зарабатывает на этом от 200 до 300 миллионов долларов каждый год. В структуре "Талибана"* в 2009 году было даже создано отдельное ведомство — "комиссия по камням", которая отвечает за добычу, выпуск лицензий на добычу, обложение налогом и сбыт.

ООН считает, что талибы в 2016 году заработали 400 миллионов долларов на наркоторговле. То есть доходы от наркоторговли и добычи минералов сегодня могут быть уже вполне сопоставимы.

В 2009 году США ввели дополнительные войска в Афганистан и провели ряд наступательных операций. Именно в этом году "Талибан"* начинает активно диверсифицировать свои источники доходов и приступает к координированной добыче минералов в провинции Гильменд, а после вывода основных сил Коалиции в 2014 году талибы расширяют подконтрольную им территорию и начинают опекать горнодобывающую деятельность.

По данным ООН, "Талибан"* сегодня и вымогает деньги у горнодобывающих компаний за безопасность и транзит груза, и ведет добычу самостоятельно на юге и востоке страны, и даже пытается добывать такие руды, как хромит.

Возникает много вопросов о коррупции, отчетности и потоках денег в этой индустрии, которую долгое время считали одним из самых перспективных столпов возрождения экономики Афганистана, и даже предрекали достижение финансовой независимости Афганистаном при развитии горнодобывающей отрасли.

По данным Всемирного банка, например, в 2013 году до 99% добытых драгоценных камней в Афганистане просто вывозились из страны контрабандой, и, следовательно, деньги никак не учитывались государственными структурами.

Местные активисты в Афганистане насчитывают, что под контролем "Талибана"* находится как минимум 1400 нелегальных точек добычи ископаемых в 14 из 34 провинций и свыше 10 тысяч месторождений разного масштаба.

В одной только провинции Гильменд талибы, как думают власти, добывают и контролируют перевозку мрамора на 50-60 тысяч долларов в день (до 20 миллионов долларов в год). В самой провинции другое мнение на этот счет, и цифру властей считают сильно заниженной как минимум в три раза.

Талибы продают мрамор на внутреннем рынке (всего около 2%), но в основном отправляют его в Пакистан. В день границу пересекают до 50 грузовиков с мрамором. Налогом облагается каждая перевезенная тонна (от 300 до 500 долларов за тонну в зависимости от качества мрамора). В самой провинции на рудниках компании платят как государству за лицензию, так и "Талибану"*, порой — одновременно и тем и другим. Впрочем, талибы контролируют и лицензируют свыше 35 своих собственных рудников в Гильменде.

В 2016 году талибы заработали как минимум 6 миллионов долларов на добыче и контрабанде лазурита в Бадахшане, при этом практически весь он уходит покупателям в Китае. До трети всего финансирования своей деятельности в этой конкретной провинции, по данным властей Бадахшана, талибы извлекают из горнодобывающей отрасли и контрабанды лазурита.

В районе Сароби провинции Кабул талибы с 2012 по 2016 год занимались добычей и контрабандой рубинов. Им даже удалось продать один рубин ценой в 600 тысяч долларов клиенту в Дубай. В 2014 году доход талибов от операций с рубинами в провинции Кабул оценивался в 16 миллионов долларов.

Суммы, которые получают талибы от деятельности в горнодобывающей отрасли, впечатляют, но реалистичность оценки дохода в 200-300 миллионов в год доказать практически невозможно.

Эксперты сходятся в одном: с расширением подконтрольной территории, а тем более там, где маковые поля не столь распространены, талибы будут активнее использовать этот источник дохода. К тому же он выглядит более безопасным, масштабным и перспективным, чем рэкет, похищения людей, выкуп или вызывающий недовольство налог на сельскохозяйственную деятельность крестьян, а действия талибов зачастую выглядят для местного населения и нелегальных частных добытчиков минералов более стабильными, понятными, бизнес-ориентированными и менее коррупционными, нежели работа официальных властей.

 

Автор: Илья Плеханов