Террористическая опасность: меняется ли она? Нападения, совершенные исламистами в Лондоне, Санкт-Петербурге и Стокгольме, имеют нечто общее между собой: преступники не находились в оперативной разработке спецслужб. Поворот к терроризму непредсказуемых одиночек наметился в 2016 году после массового убийства в Ницце. Какую роль в планировании атак продолжают играть "Исламское государство"* и "Аль-Каида"*?

Конспиративную деятельность исламистов не следует недооценивать, считает руководитель Центра военного прогнозирования Анатолий Цыганок. "ИГ* продолжает призывать к совершению терактов в Европе. И это не пустые слова. Есть основания считать, что в Европе находится масса террористических групп, которые ждут своего часа. О них можно говорить как о спящих ячейках исламистов. Социальный субстрат, из которого эти структуры черпают ресурсы, — это люди, находящиеся в ЕС незаконно. Таких насчитывается от 1,5 до 2,5 миллиона человек", — сказал политолог в интервью РИА Новости.  

Эксперт полагает, что спецслужбы стран Запада, в силу политических причин, недооценивают значимость обмена данными с Россией.

 

"Стокгольмский террорист — выходец из постсоветского пространства, узбек. В 2013 году Москва предупреждала США о джихадистах Царнаевых, взорвавших Бостонский марафон. Россия говорила, что эти люди опасны, но нас не послушали. Западные спецслужбы пребывают в состоянии благодушия", — заключает Цыганок. 

За нападениями в России и Европе не могут стоять одиночки, добавляет президент Центра политической конъюнктуры России Дмитрий Абзалов. "Речь идет о вербовке, чаще всего осуществляемой через интернет. Именно использование всемирной паутины усложняет работу по предотвращению терактов. Если раньше религиозные радикалы группировались исключительно в мечетях, то теперь это далеко не так. ИГ* и Аль-Каида* участвуют в подготовке террористов. Необходимо понимать, что эти группы борются за дополнительное финансирование от своих анонимных спонсоров, поэтому для радикалов имеет особенное значение проведение терактов", — считает Абзалов.

С предположением о "заговоре" исламистов, стоящем за террористическими актами, согласны не все специалисты. По мнению заместителя директора Центра политических технологий Алексея Макаркина, новую волну нападений отличает предельная децентрализация. "Дело здесь в том, что спецслужбы научились бороться с терроризмом, условно говоря, старого типа. Научились перекрывать финансовые потоки, устранять джихадистов высокого ранга, дезорганизуя иерархию террористических сообществ. Под воздействием этого терроризм изменился: теперь любой человек радикальных взглядов может посчитать, что его миссия — совершить теракт. И если даже такой преступник запишет видеообращение, в котором присягнет главе ИГ* Аль-Багдади, тот сможет узнать об этом лишь постфактум".

Политолог полагает, что террор в 2017 году осуществляется "маленькими группами, имеющими лишь ограниченные связи с другими исламистами". "Доверять ИГ*, когда оно берет на себе ответственность, — определенно не следует. Можно говорить лишь об опосредованном идеологическом воздействии с Ближнего Востока (который не имеет отношения к организации атак. — Прим. авт.)", — считает эксперт.

В будущем Макаркин прогнозирует попытки регулирования интернета, вызванные к жизни террористической угрозой. "Однако дело в том, что некоторые преступники ведут себя очень сдержанно в социальных сетях, например петербургский террорист Акбаржон Джалилов. У него была практически идеальная веб-страничка. С другой стороны, сами по себе провокационные призывы в Сети не обязательно подводят к совершению преступления. Несколько лет назад в Петербурге на основании интернет-переписки судили группу исламистов по обвинению в подготовке теракта и доказать ничего не смогли — дело развалилось в суде".

Сегодняшний терроризм следует называть "атомизированным", подчеркивает исламовед Алексей Малашенко. "Это группировки, возникающие спонтанно по тому или иному случаю, их участники совершают акты мести и разбегаются после них". Малашенко считает, что к подобным структурам неприменимо клише "спящие ячейки" или, по крайней мере, оно неточно. "Спящие ячейки имеют тенденцию — без дела они распадаются. Поэтому определяющее значение имеет наличие или отсутствие повода. Без него преступники не перейдут к делу. А в качестве повода может выступить все что угодно, зачастую речь может идти о личных обстоятельствах".

Один из факторов, движущих террористическим движением на сегодняшнем этапе, — стресс, который испытывают переселенцы из мусульманского мира в Европе, считает Малашенко. Из трех последних по времени терактов (в Лондоне, Санкт-Петербурге и Стокгольме) два были совершены мигрантами, а один — пасынком мигранта, которое долгое время проживал на Ближнем Востоке.

 

Адаптация приезжих сопровождается как культурным шоком, так и взаимным непониманием с местными жителями. "Наступает время обиженных мигрантов", — формулирует эксперт.