Представьте себе человека, который стоит по колено в золотых самородках, глядит по сторонам на людей, набивающих этими самородками карманы и сумки, чешет в затылке и задумчиво этак произносит: «Похоже, надо провести геологоразведку… Кто б мне на нее дал денег?»
Нечто подобное мы наблюдаем и по отношению к Крыму.
Мы слышим правильные слова, мы видим развернутые концепции, — но самоочевидные, элементарные, совершенно необходимые меры, способные качественно улучшить его положение, остаются не только не сделанными, но даже и умалчиваемыми как нечто стыдное.
Первое — водопровод. Возможно, кто-то слышал про такую великую технологическую державу — Турцию. Нет, она не летает в космос, как мы, не строит АЭС, как мы, и даже не имеет развитого ВПК, как мы. Но зато она умеет строить водопроводы: за время, сопоставимое с тем, которое Крым уже находится в составе России, она провела водопровод на Северный Кипр, — причем такой, что воды и на Южный Кипр хватило. Те члены правительства Медведева, кому сложно пользоваться картами, могут взять глобус и сравнить расстояние от Турции до Северного Кипра с расстоянием от материковой России до Крыма.
Кстати, положение Крыма долго будет таким же, как Северного Кипра, — и нам стоит обратить внимание на опыт Турции по привлечению туда инвестиций и, главное, по формированию его позитивного имиджа. Университет в северокипрском Фамагусте огромен, он развит, он богат, он привлекает прекрасных преподавателей, дает отличное образование, — и там учатся студенты из самых разных стран мира.
А мы даже не используем такой прекрасный бренд, как Вернадский: один из величайших ученых в истории человечества работал в Крыму, — и кто это знает? И кто это использует?
Другая самоочевидная беда Крыма: государственные компании. России, разумеется.
Наше государство практически не управляет своими активами, не использует их как инструменты своей политики. Решения о тех или иных действиях принимают непосредственно руководители компаний.
И все разговоры о страхе перед санкциями производят впечатление простого прикрытия реальных мотиваций этих руководителей.
В самом деле: есть такая государственная компания — «Аэрофлот». Уже несколько лет она летает в Крым, как и другие российские авиакомпании, — и ни один западный клоун не посмел и заикнуться о каких-то санкциях против нее! Просто потому, что это губительно для них.
Таким образом, некоторые российские государственные компании, — в первую очередь, конечно, некоторые госбанки, — не работают с Крымом, насколько можно судить, не потому, что боятся санкций, а потому, что не хотят.
Да, конечно, для банка работа в Крыму может потребовать существенной подготовки, — например, переоформления дочерних структур на формально не связанные с ним юридические лица, — которая будет стоить некоторых денег.
Однако отказ от этого означает игнорирование реальности, — которое, как показывают злоключения того же Сбербанка на Украине, — уже стоит неимоверных денег, многих миллиардов, а, по имеющимся оценкам, и десятков миллиардов долларов.
Реальность же заключается в том, что Запад развязал против России холодную войну на уничтожение. И то, что ему пока не удается нас уничтожить, как он хочет, отнюдь не отменяет его намерений, демонстрируемых совершенно откровенно. Кто не видит этого — либо наш враг, либо человек, игнорирующий реальность.
Позволю себе напомнить, что в Древней Греции слово «идиот» отнюдь не было ругательством, как в современном русском языке. Оно обозначало человека, последовательно игнорирующего очевидную для всех реальность.
И тот, кто пытается вести на Украине business as usual («бизнес как обычно») и ради этого участвует в западных попытках блокады Крыма, производит впечатление идиота, — пусть и не в современном русском, а в древнегреческом смысле слова.
И убытки от этого уже колоссальны. Тот же Сбербанк получил за прошлый год колоссальную, невероятную чистую прибыль в сотни миллиардов рублей, — и мы гордились этим достижением. Но в этом году прибыль будет меньше, ибо ему придется создавать колоссальные резервы на вероятные потери от действий украинских нацистских властей.
Это плата, — которая, в конечном счете, в той или иной форме будет перенесена на нас, — за игнорирование возрождения нацизма. Возрождения прямыми усилиями не только германского государства, но и усилиями, как минимум, США, Франции и Польши.
Снятие санкций можно обеспечить за полгода, — но для этого надо адекватно воспринимать реальность и энергично действовать, не забывая о решениях Нюрнбергского трибунала и не занимаясь поддержкой нацизма под благовидными или откровенно нелепыми предлогами. А начать российское государство должно с исполнения собственного Уголовного кодекса, — чтобы лица, отрицающие его территориальную целостность, шли под суд, а не в руководство государственными же банками.
Административное принуждение иногда необходимо. Я напомню, что чудовищный кризис неплатежей, созданный либералами в 90-е годы, был прекращен, — правда, уже после дефолта, — простым требованием правительства Примакова — Маслюкова к естественным монополиям платить налоги в денежной форме, а не разнообразными псевдо обязательствами. И, ради того, чтобы получить деньги, эти монополии разрушили воровские схемы сначала у самих себя, а затем и по всей экономике, — и та задышала, ожила.
Государство обязано начать управлять своей собственностью и приказать своим госкомпаниям, осуществив все необходимые предохранительные действия против западных агрессоров, работать в Крыму.
Наконец, третья элементарная мера была прошлым летом предложена создателем «Вконтакте» Павлом Дуровым (правда, он минут через 20 застеснялся и удалил содержащий ее пост, но идея верная).
Запад вывел Крым из системы международного права, — в той мере, в которой оно еще функционирует после ее отмены признанием Косово. Однако мы, как мазохисты, предпочитаем страдать от этого действия, а не использовать открываемые им возможности.
Ведь международное право репрессивно. В частности, право интеллектуальной собственности давно уже выродилось из защиты творцов в обеспечение чудовищного произвола монополий. Создание в Крыму интеллектуального офшора, то есть отмена на его территории всех патентов стран, введших против нас санкции, снимет ограничения на развитие технологической мысли и без затрат превратит его в центр прогресса в масштабах не только России, но и всего мира.
Не говоря о том, что западные программы, как сообщают специалисты, имеют огромную долю закрытых кодов, которые могут использоваться для шпионажа: у продукции Apple, если сообщения верны, — до 90%, у продукции Microsoft — до 60%. Свободная работа с их программами позволит выяснить, так ли это, — что в случае подтверждения дискредитирует эти компании. Так что, вероятно, через пару месяцев после создания в Крыму интеллектуального офшора его принадлежность признает Белоруссия, а еще через полгода в ней зарегистрируются дочерние структуры западных гигантов, — или же они добьются отмены санкций и прекращения, тем самым, новой холодной войны.
Почему же все эти элементарные меры до сих пор не предприняты?
Моя гипотеза заключается отнюдь не в наличии в российской власти чрезмерного числа уже не древнегреческих, а вполне отечественных идиотов.
Насколько можно судить, значительная часть российского государства — либеральный клан — как и все современные либералы, живущие не по Вольтеру, а по Березовскому, служит не народу России, а глобальным спекулянтам. В этом они ничем не отличаются от Запада и, определяя российскую политику, обслуживают, похоже, интересы кого угодно, хоть нацистов, — лишь бы эти интересы были направлены против нашей страны, нашего народа.
Когда-то, в 90-е, они контролировали все государство, но сейчас это носит гибридный характер: у нас вполне разумная внешняя политика, которая хотя бы пытается преследовать национальные интересы. А вот в социально-экономической политике еще продолжается «козыревщина», — и наглядно угрожает сейчас уже самому существованию России.
Решение названных элементарных проблем способно менее чем за год преобразить не только Крым, но и всю остальную Россию. Однако либеральный социально-экономический блок российского государства реагирует на напоминания его прямых служебных обязанностей строго по Крылову: «А Васька слушает да ест».
Ест, насколько можно судить, не рыбку и не сметану, а Россию, лишая нас не только будущего, но уже и настоящего.