Офшорам в мире объявлена война. Вывод в офшорные юрисдикции капиталов и активов компаний наносит странам, из которых они бегут, серьёзнейший ущерб: эти страны лишаются инвестиций, производственных мощностей, рабочих мест; государственные бюджеты недополучают налоги; снижается управляемость национальной экономики.
Война против офшоров выражается в том, что, с одной стороны, на международном уровне происходит демонтаж офшоров; с другой стороны, в ряде государств принимаются меры по возврату капиталов и активов из офшорных юрисдикций, перекрываются каналы их дальнейшего вывода за рубеж.
В середине текущего десятилетия стала складываться международная система контроля над зарубежными активами и капиталами с тем, чтобы не допустить уклонения юридических и физических лиц от выполнения ими своих налоговых обязательств. На сегодняшний день эта система включает в себя два основных элемента.
Первый элемент - FATCA (Foreign Account Tax Compliance Act), американский закон 2010 года о налогообложении иностранных счетов, главная цель которого препятствовать уклонению от уплаты налогов американских граждан, работающих и проживающих на территории других государств. Здесь мы имеем дело с законом экстерриториального действия. Он обязывает банки и другие финансовые институты, действующие во всех странах мира, предоставлять информацию о своих клиентах - физических и юридических лицах (данные о номерах счетов и остатках на них, а также оборотах по счетам) налоговой службе США (IRS).
Фактически банковская или иная финансовая организация суверенного государства попадает под прямой контроль IRS. Ещё есть вариант межгосударственного соглашения той или иной страны с Соединёнными Штатами, при котором IRS взаимодействует с государственной налоговой службой другой страны. Подобные соглашения у США имеются с Норвегией, Испанией, Великобританией, Мексикой, Швейцарией, Францией, Германией, Канадой, Италией, Японией и рядом других стран. С Россией соглашения нет, поэтому российские банки и иные финансовые организации с 2015 года вынуждены взаимодействовать с IRS напрямую.
Механизм FATCA – улица с односторонним движением. Этот американский закон предусматривает обязательства других юрисдикций предоставлять Соединённым Штатам необходимую информацию, но не содержит аналогичного обязательства с их стороны в отношении других государств.
Второй элемент системы контроля над зарубежными активами и капиталами – CRS (Common Reporting Standard), глобальный стандарт для автоматического обмена налоговой информацией. CRS – проект G20 и ОЭСР. В феврале 2014 года G20 одобрила его, а в октябре того же года 51 юрисдикция подписала соглашение об автоматическом обмене информацией. На сегодняшний день соглашение охватывает более сотни юрисдикций. Что примечательно, его подписали даже те юрисдикции, которые всегда относились к разряду классических офшоров: Британские Виргинские острова, Белиз, Бермудские острова, острова Джерси и Гернси, Кипр, Швейцария, Нидерланды, Панама, Бахрейн, Ливан. Россия также присоединилась к соглашению, обмен информацией налогового характера начнётся с 1 января 2018 года. Чуть ли не каждый месяц к соглашению CRS присоединяется новая юрисдикция.
Офшорный мир в результате начинает сжиматься, как шагреневая кожа. G20 и ОЭСР, руководители отдельных государств, подписавших соглашение CRS, делают всё более решительные заявления о том, что против юрисдикций-аутсайдеров будут применяться санкции.
В 2014-2015 гг. казалось, что победа над офшорами близка, но уже к началу прошлого года такое ощущение исчезло. Причиной этого стала странная (на первый взгляд) позиция Вашингтона, который до этого активно подвигал G20 и ОЭСР к запуску проекта CRS. Все полагали, что США, объявившие еще в начале 2000-х годов крестовый поход против офшоров и принявшие в 2010 году закон FATCA, будут в числе первых государств, подписавших соглашение об автоматическом обмене налоговой информацией.
Однако время шло, а США документ не подписывали. Наконец, после долгого молчания в Вашингтоне заявили, что Америке вполне хватает своего закона FATCA для того, чтобы вести борьбу с нездоровыми офшорными привычками своих граждан и компаний. То есть Вашингтон отмежевался от тех правил борьбы с офшорами и налоговыми уклонистами, которые он навязывал остальному миру.
Подобный приём США использовали уже не раз. Одним из первых международных документов, направленных против налоговых уклонистов, считается Конвенция ОЭСР о взаимной административной помощи по налоговым делам от 25 ноября 1988 года, вступившая в силу 1 апреля 1995 года после ратификации пятью государствами: США, Дания, Финляндия, Нидерланды, Швеция. В 2013-2014 гг. Великобритания и Нидерланды распространили действие конвенции на свои зависимые территории: Ангилья, Бермудские острова, Британские Виргинские острова, Гернси, Гибралтар, Джерси, Каймановы острова, Монтсеррат, остров Мэн, острова Тёркс и Кайкос, Аруба и др. У США также имеются территории с подобным статусом (Виргинские острова, Гуам, Пуэрто-Рико), но до сих пор Вашингтон не принял на себя обязательства в рамках конвенции по указанным территориям.
Чтобы как-то смягчить шоковый эффект заявления о «неготовности» США присоединиться к CRS, администрация Обамы стала оправдывать свою позицию совсем уже неуклюжими аргументами: мол, администрация утратила контроль над Конгрессом США, а тот «не даст добро». Сегодня долгосрочная линия поведения Вашингтона в отношении офшоров уже очевидна: максимально «зачищать» все традиционные офшоры, превращая одновременно Соединённые Штаты в единственный, глобальный офшор. Всё, что нужно для этого, у Вашингтона имеется.
Во-первых, особенностью американской экономики является наличие гигантского количества трастов (фондов доверительного управления) и возможность открытия новых трастов. Учредителями и бенефициарами трастов могут быть как американские физические и юридические лица, так и нерезиденты. Классический траст, согласно англо-саксонскому праву, предусматривает передачу прав собственности трастовому фонду, оставляя за первоначальным собственником, который становится бенефициаром траста, право пользования. Такая лукавая схема делает трасты юридическим убежищем для собственника. Плюс к этому трасты имеют особый налоговый режим, позволяющий новоявленным бенефициарам добиваться большой «налоговой экономии». Если траст получает статус благотворительного фонда, он вообще освобождается от корпоративного налога на прибыль (в США – 35%) и налога на имущество.
Во-вторых, внутри США появляется достаточно много внутренних зон с особым режимом налогообложения и пониженной «прозрачностью» операций и счетов зарегистрированных там компаний. Это такие штаты, как Делавэр, Калифорния, Нью-Йорк, Невада, Южная Дакота и Вайоминг. Многие из них становятся весьма привлекательными для иностранных инвесторов. Например, если компания, созданная в штате Вайоминг, является на 100 процентов иностранной и не осуществляет никаких операций по ведению бизнеса на территории США, то она освобождается от уплаты налогов. Эту компанию без натяжки можно считать офшорной.
После того как в мире начались массовые утечки информации о клиентах традиционных офшоров, многие из них рванули в «налоговые оазисы» США. И год назад фирма Rothschild & Co открыла отделение в городе Рено (штат Невада) и стала заниматься переводом счетов богатых иностранных клиентов из таких офшоров, как Бермудские острова, через управляемые Ротшильдамитрастовые фонды в Неваду.
В-третьих, весьма привлекательным для нерезидентов в США является рынок недвижимости. Правила работы на этом рынке таковы, что покупатели из других стран могут сохранять свою конфиденциальность. Коррупционеры и представители серого и чёрного бизнеса со всех уголков мира тянутся к американскому рынку недвижимости, который очень удобен для отмывания грязных денег.
Недавно опубликован доклад организации Transparency International под названием Doors Wide Open: Corruption and Real Estate in Four Key Markets («Широко открытые двери: коррупция и рынок недвижимости в четырех главных странах»). Так вот: США включены в список ведущих рынков недвижимости, предназначенных для отмывания грязных денег наряду с Австралией, Канадой и Великобританией. Приведу лишь одну цифру из доклада. В мегаполисе Нью-Йорке 62% сделок по приобретению недвижимости стоимостью свыше 2 млн. долл. иностранцами были оплачены наличными – и это в стране, которая на весь мир трубит, что она борется с наличными деньгами как питательной почвой для терроризма, коррупции и чёрного бизнеса.
В-четвертых, играет роль наличие в сфере влияния США юрисдикций с не очень внятным статусом. Это упомянутые выше Виргинские острова, Гуам и Пуэрто-Рико (например, автономная территория Пуэрто-Рико, как пишут справочники, находится под управлением США, не являясь их неотъемлемой частью; действие на территории Конституции США ограничено; верховная власть принадлежит Конгрессу США, но территория имеет собственную систему самоуправления).
Такой неопределённый статус и позволяет использовать названные территории в качестве офшоров. Недавно в США отмечалась круглая дата – 100-летие приобретения Виргинских островов (бывшая Датская Вест-Индия). На статус самостоятельного штата острова не тянут, Вашингтону они нужны именно в том статусе, какой им присвоен официально - «неинкорпорированной территории». А фактически это офшорная территория под контролем США. Приведу справку: «В 1939 году Американские Виргинские острова были выведены из таможенной системы Соединенных Штатов. Теперь это совершенно уникальное, единственное в мире место, где лица, не являющиеся гражданами США, вправе учреждать освобожденные от уплаты налогов предприятия под флагом США. При этом у самих американцев, в том числе жителей островов, такого права нет! Это можно назвать «офшором с особым цинизмом» – фактически через Виргинские острова США лишают другие страны части доходов. Кстати, похожая система действует и рядом, на Британских Виргинских островах, которые вообще считаются офшорной столицей мира».
Автор: Валентин Катасонов