Недостаточная обученность военнослужащих требует пересмотра системы подготовки и мотивации. Если армия действительно не боеготова, это должно оставаться государственной тайной и обсуждаться в очень узком и закрытом кругу специалистов и государственных деятелей высшего ранга. А громкие заявления Мэттиса в конгрессе больше всего похожи на системное выбивание денег в пользу Пентагона и ВПК (обсуждался американский оборонный бюджет на 2018 год).
С другой стороны, американское издание Politico также бьет тревогу относительно боеготовности: «С хакерами, пропутинскими троллями и фальшивыми новостями Кремль наращивает свои усилия по превращению американских военнослужащих и ветеранов в пятую колонну». Изданию кажутся подозрительными «пророссийские» настроения ряда американских сайтов для ветеранов, которые периодически перепечатывают статьи российских изданий о ситуации на Украине или в Сирии.
«Пропагандистским» и «непроверенным» Politico называет известие о гибели в Сирии в 2016 году старшего лейтенанта Александра Прохоренко, который в окружении боевиков вызвал огонь на себя. Американские коллеги в соцсетях восхищались российским офицером, признавая его гибель героической. А экс-главком войсками НАТО в Европе генерал Филип Бридлав заявил, что подобные симпатии к России — следствие «согласованной кремлевской кампании». И эта кампания, по мнению Politico, может сказаться на способности американских военных «противостоять будущей российской агрессии».
Насколько нездорова армия США в действительности?
Структура боеготовности
Все это делает Соединенные Штаты глобальной империей, которая не захватывает государства целиком, а просто размещает там свои войска, тем самым устанавливая контроль над странами и народами (лайт-колониализм). И все же за рубежом находятся не более 350 тысяч американских военнослужащих. Основная часть американской армии — около одного миллиона человек — дислоцируется на территории США, которая не знает ужасов войны.
За многие годы американская армия привыкла к тому, что ее называют «великой и непобедимой». В голливудских фильмах американские солдаты голыми руками побеждают любого противника, а с оружием — просто косят врагов десятками и сотнями. Как тут не расслабиться, поверив в свою исключительность? Отсюда и рекордное число преступлений сексуального характера, зафиксированное в 2016 году (измотанному на полигоне бойцу уже не до любовных утех).
Возможно, «шок» Мэттиса адресован этим изнеженным безопасностью «тыловикам», которые знают, что в ближайшие десятилетия на США могут напасть разве что инопланетяне. «Встряхнуть» армию можно только в реальных боевых условиях — вахтовым методом пропустив через два-три региональных конфликта в Африке, на Ближнем Востоке или в Европе. Однако простое увеличение финансирования с ростом боеготовности не коррелирует.
Американское аналитическое издание The National Interest бьет тревогу и выступает за «технологическую революцию» в армии США. И все же технологического отставания в Пентагоне не наблюдается.
Военно-воздушные силы получат в 2017 году более 60 новейших истребителей F-35, и планируют довести довести их количество до 2,5 тысячи. Американские ВМС в дополнение к десяти существующим атомным авианосцам типа «Нимиц» в июне получили новый уникальный корабль — Gerald R. Ford, первый в серии десяти новых авианосцев.
Перевооружение армии США на перспективные средства воздушно-космического нападения практически завершено. Совершенно определенно — в области военных технологий первенства у американцев пока не отняли.
Идеологический провал
В последнее десятилетие армия США занималась свержением неугодных режимов (преимущественно руками коллаборационистов) в технологически отсталых странах третьего мира, выполняла полицейские функции, теряла профессиональные навыки и боевой дух (если таковые имелись ранее). Многолетняя ближневосточная возня шести десятков стран американской коалиции (зондеркоманды) с террористами псевдохалифата выглядит столь же безотрадно.
Вроде бы в декабре прошлого года прозвучало заявление американского президента Дональда Трампа об отказе США от практики свержения режимов в других странах. Однако развитие вооруженных сил, выработка и реализация стратегий определяются экономической базой, служат экономическим интересам государства, политическая (паразитическая) суть которого остается неизменной. Американскую армию разрушают изнутри мышление «ястребов», неправедность целей и средств, операционное пространство вдали от родины. И невозможно представить себе американского лейтенанта, вызывающего огонь на себя, потому что армия — лишь бизнес, который должен приносить доход.
Идеологический провал очевиден. И проблема совсем не в России, с которой, по мнению Джеймса Мэттиса, необходимо говорить с позиции силы. Когда требуется объяснить американцам, ради чего им жизнью рисковать в борьбе с русскими, Мэттис предлагает нечто абстрактное: «Возвращение к соперничеству великих держав, отличительной особенностью которого являются набирающая силы и более агрессивная Российская Федерация и поднимающийся, более уверенный и агрессивный Китай, создает угрозу для международного порядка. <…> Возражения этих стран проявляются в оспаривании таких международных норм, как свобода мореплавания и суверенитет государств на их периферии».
Полагаю, в США вряд ли найдутся желающие отдать жизнь «за свободу мореплавания». Если глава Пентагона действительно считает, что Путин решил сделать Россию «стратегическим соперником» США и это создает военные угрозы, надо аргументировать весомее. А если Мэттис шокирован низкой боеготовностью своей армии лишь с расчетом на дополнительные миллиарды долларов финансирования, значит, уже побежден. Воинскую доблесть за деньги не купишь.