Если пройтись взором по тому на самом деле весьма извилистому пути, которым шел российский лидер, находясь уже на вершине власти, то можно увидеть, что это совсем не так.
Первые два срока он действительно был преемником Бориса Ельцина, желавшего сделать Россию полноценным членом клуба западных стран, в чьих руках, как считали первый президент и его окружение, находится рецепт единственно правильного устройства жизни – верной духовной оснастки и навыков хозяйственной деятельности.
Путин точно так же, как и человек, фактически усадивший его в кресло правителя России, надеялся на то, что его страна займет достойное место в компании самых успешных и уважаемых государств, сумевших выйти в конкурентной гонке на первые места.
Капитуляция, признание собственных ошибок обеспечат русским людям сочувственное и спокойное уважение партнеров, им помогут встать на ноги их бывшие соперники, ранее считавшиеся врагами.
Русский народ, проиграв длившуюся десятилетиями войну, сумел мужественно признать свою ответственность за все исторические ошибки, и его покаяние – это свидетельство храбрости и зрелости. Оно дает право войти в мир взрослых.
Но так не вышло. Победители оказались невеликодушны: чем больше Россия склоняла голову, тем агрессивней ею помыкали ее новые друзья и покровители.
Первый взятый Путиным рубеж – это отказ от попыток войти на равных в сообщество западных государств, когда стало понятно, что нас туда никто принимать не собирается.
Страна уныло двигалась в колее, понимая, что обречена играть глубоко третьестепенные роли, но даже не предполагая, что она способна хоть как-то изменить сложившуюся диспозицию.
Желание избавиться от унизительного статуса страны третьего мира и перейти в более высокую лигу казалось неосуществимым. Доставшаяся Путину в наследство страна находилась в жалком состоянии, и ей казалось, что говорить с Западом на равных она не вправе.
В 2007 году российский президент в Мюнхене на конференции по безопасности предпринял попытку разрушить эту стабильность неравноправия.
Он выступил с речью, в которой заявил, что планета не может существовать по правилам, диктуемым из единого центра силы. Что и Россия, и другие страны намерены действовать в силу собственных интересов, с которыми Америка и ее союзники не считаются.
Тогда российского лидера не просто не услышали, но и подняли на смех. «Вошь, которая зарычала», – таким был заголовок статьи в Los Angeles Times, посвященной путинской речи.
Но уже в следующем, 2008 году – хотя тогда президентом являлся Дмитрий Медведев – Россия продемонстрировала, что она способна менять кажущийся незыблемым порядок международных отношений.
Взяв под защиту Южную Осетию и Абхазию, признав эти территории самостоятельными государствами, Москва заявила о своей новой субъектности. Это было решение, которое в один момент изменило наш статус и наше местоположение на политической карте мира.
Из понукаемой и управляемой страны Россия превратилась в опасного и непредсказуемого агрессора, разрушившего территориальную целостность соседнего государства.
Этого конфликта можно было избежать, и, кстати, Михаил Саакашвили, отдавая приказ о штурме Цхинвала, был абсолютно уверен в том, что никакой реакции с российской стороны не последует. В этом он убеждал своих соотечественников, выступая по национальному телевидению.
Это был революционный шаг, положивший конец достаточно стабильной, хотя и неравноправной дружбе с Западом, в которой России была отведена роль бедного родственника, вечного неудачника, потерявшего свой исторический шанс на полноценное существование в качестве государства.
Возвращение Крыма поставило нашу страну в положение изгоя.
В фильме Владимира Соловьева «Миропорядок 2018» Владимир Путин говорит, что, принимая решение взять под защиту население полуострова, он прекрасно отдавал себе отчет в последствиях.
То есть один его поступок, который, правда, целиком отвечал надеждам и чаяниям подавляющего большинства граждан России, заметно изменил к худшему условия жизни в стране.
Ведь можно было избежать и этого – обвала рубля, санкций, перекрывших доступ к длинным кредитам, западным товарам и технологиям. Вот тогда бы мы, наверное, имели право говорить о том, что Владимир Путин – это политик, способный поддерживать стабильность и процветание, дорожащий исключительно покоем соотечественников и их благосостоянием.
Но и Крыма показалось мало, мы взялись помогать Донбассу, чем еще в большей степени углубили конфликт с Западом.
После всех этих событий кто-нибудь, положа руку на сердце, рискнет утверждать, что на новый срок Путин избран как гарант стабильного существования?
Я как раз думаю, что люди отдали свои голоса тому, кто способен бросить вызов несправедливому мироустройству и изменить его, не считаясь с последствиями.
Предположу, что теперь от него ожидают успехов и революционных решений не во внешнеполитической сфере.
Задание на новую каденцию связано с ситуацией внутри страны, которая должна, наконец, выйти из либеральной парадигмы, сломать идеологему, заложенную в основание государства еще в 90-х годах прошлого века.