«Прошу инициировать заседание СНБО (Совет национальной безопасности и обороны) по ситуации в Одессе, где террор против активистов набрал давно невиданные масштабы», — написал Луценко в социальной сети.
В качестве доказательства «невиданного террора» против «майданщиков» Луценко приводит пример избиения 6 июня главы регионального «Автомайдана» Виталия Устименко. В феврале его тоже били — якобы за фразу о том, что мэр Одессы — сепаратист.
Впрочем, «пророссийских активистов» в Одесской области бьют не реже. В октябре 2017-го в Ильичевске (переименованном Верховной радой в Черноморск) «свидомые» избили местного жителя, попытавшегося закрасить надпись «Слава Украине!» на заборе. Чуть раньше «проукраинские» активисты напали на членов движения «Куликово поле», пришедших возложить цветы к памятнику Неизвестному матросу.
Некоторые российские эксперты уже заявили, что за депутатскими «воплями отчаяния» стоит банальное желание передела власти в регионах. Однако очевидно и другое — десятки тысяч людей, выходивших на антимайданные митинги в Одессе и других городах Юго-Востока Украины весной 2014 года, никуда не делись.
— Все заклинания украинских политиков о том, что так называемый «пророссийский сепаратизм» подавлен, задушен в зародыше — совершеннейшая глупость, — считаетдиректор фонда исторических исследований «Основание» Алексей Анпилогов. — Украинствующие просто выдают желаемое за действительное. Проблема Одессы для нынешних властей «незалежной» не решена.
Если в Центральной Украине, отчасти даже в Днепропетровске и Харькове пророссийскую прослойку, как среди элиты, так и среди простых жителей удалось «загнать в стойло», то в Одессе ситуация отличалась в корне раньше от большинства других украинских областей, и отличается сейчас. Связано это со спецификой самого города, в котором сильны не только пророссийские, но и космополитичные настроения. Одесса — морской порт, поэтому люди больше общаются с представителями других культур, более объективно оценивают происходящее.
В Одессе довольно сложно насаждать идеологию «хуторского украинского национализма». У одесситов есть крепкий иммунитет на оголтелую пропаганду, которую бандеровский Киев распространяет на подконтрольную ему территорию. В отличие от жителей украинской глубинки, где-нибудь в Полтаве или Умани, которым официальная пропаганда сумела навязать красивый образ евроинтегрирующейся Украины.
Хотя уже и там перестали верить в то, что в Европе их ждут с распростёртыми объятьями, стоит только окончательно разорвать экономические связи с Россией и порвать с «проклятым прошлым» совместного существования с «москалями». А в Одессе на подавляющее большинство жителей эта пропаганда не действовала с самого начала.
— Не раз доводилось слышать, что город был подавлен и сломлен после событий 2 мая 2014 года.
— Подавлен — да, но не сломлен. Одесса просто замолчала на время. Сейчас голос Одессы опять слышен. И слышен он не из-за того, что местные СМИ открыто занимают антимайданные позиции, как это было в 2013-м и начале 2014 года. Это голос самого города.
Одесса всё-таки это почти миллион жителей. Для Украины это очень много. Киев сейчас попросту не знает, что делать с этим городом. Несмотря на то, что расстояние от украинской столицы до Одессы всего 400 километров, общих ментальных ценностей и даже просто интересов, поразительно мало. И Киев просто не понимает, как ему вписать Одессу в модель моноэтнического, откровенно русофобского государства, которую режим Порошенко пытается выстроить на Украине.
Высказывание Луценко в этом контексте, конечно, обращено к «своим». Но оно отражает непонимание, что же делать с такой Одессой, ведь даже для режима Порошенко затруднительно сжечь миллион горожан, как это было сделано с десятками активистов «Куликова поля» в мае 2014 года.
В целом, несмотря на то, что причины восстания против бандеровского Киева у Крыма, Донбасса и Одессы были разные, они приводят к одному и тому же — к центробежным тенденциям, которые никакие «порошенки» не в силах подавить своими карательными инструментами. Я не думаю, что мы через месяц или полгода увидим национально-освободительный подъём где-то на Юго-Востоке Украины, но мы уже сейчас видим некий стратегический тупик, в который попал Киев, не знающий, что же ему делать с собственными территориями, где миллионы людей не хотят «украинизироваться». Я думаю, что это как раз будет причиной того, что процессы переформатирования украинского государства продолжатся.
— Что вы имеет в виду?
— Я считаю, что нынешний режим не удержится у власти. Согласно классике жанра, сначала на место Порошенко должны прийти ещё более отмороженные националисты или даже откровенные нацисты. Скорей всего, они обострят обстановку в Донбассе, параллельно закручивая гайки для органов местного самоуправления по всей стране. А вот потом уже доведённая до ручки страна начнёт прозревать и искать пути выхода из нацистского тупика, что на практике выльется, как минимум, в уличные волнения.
Есть ещё очень маленький шанс, что минуя самое дно пропасти, Украина опомнится. К власти придёт некая относительно конструктивная часть элиты, как это произошло несколько лет назад в Грузии. То есть официально власти будут по-прежнему заявлять об украинской принадлежности Крыма и Донбасса, но на деле начнётся постепенное налаживание экономических отношений, снижение градуса русофобии и т. д. Но, повторяю, я слабо верю в столь благополучное развитие событий без новых потрясений для Украины.
— Вы говорите о том, что Одессу нельзя вписать в проект украинского русофобского государства. Однако, поколению детей, пошедших в школу в 2014-м году уже скоро четыре года, как прививают «антироссийские ценности». Наверно, это дети уже с несколько иным взглядом на мир, чем их родители?
— Есть такая интересная книга Эммануэля Тодда «После империи». В ней он, в частности, говорит о том, что государство в той или иной степени позиционирует ценности, присущие среднестатистической семье, проживающей на его территории. В случае со многими территориями Юго-Востока, ценности нынешнего украинского государства и его граждан достаточно сильно расходятся.
Несмотря на то, что школа способна достаточно сильно влиять на сознание детей, ценности, которые в семье прививаются на уровне массового бессознательного «выбить» не так-то просто. Как пример, можно вспомнить ту же Западную Украину, которую к началу 80-х годов принято было считать вполне советской. Многие нынешние «свидомые» политики вполне благополучно пребывали на комсомольских должностях и даже в партноменклатуре.
До этого все они проходили через советскую школу, их принимали в пионеры… Но как-то только поменялась обстановка, выяснилось, что бывшие коммунисты в душе были вполне себе приверженцы хуторского национализма. Думаю, что нечто подобное происходит с молодым поколением жителей Юго-Востока. Да, они уже почти не знают письменного русского, знают только разговорный, но психологический настрой их остался по-прежнему русским.
Ничего с этим украинская пропаганда сделать не смогла и не сделает. Как показывает мировая история, люди веками не забывают свои национальные истоки. Да они приглушаются, но в какой-то момент вновь выходят на первый план. Так, кстати, было во времена Переяславской рады. К тому моменту малороссы и великороссы жили порознь уже три века. Тем не менее, выбор был сделан в пользу единого государства. И кстати, именно запорожское казачество просилось в русское государство, а не наоборот.
Думаю, что в будущем, если Россия будет в плане суверенитета, экономики и по другим параметрам привлекательным государством, к нему потянется Украина, поскольку уже сейчас ясно, что никаких идеалов майдана просто нет. Евроинтеграция выражается в том, что два миллиона украинцев полулегально работает сезонными рабочими и посудомойками в ЕС. Это не те «ценности», за которые стоит держаться изо всех сил.