Европа сочувствует палестинцам, а Штаты поддерживают Израиль. В 1990-х Запад повесил на Сербию всех собак, однако сербы всегда ощущали сочувствие России, которая — в меру своих тогдашних сил — помогала им (впрочем, как и всегда).
Латиноамериканские правые хунты и левые партизаны, евроэнтузиасты и евроскептики, Каддафи и убивший его "восставший народ", КНДР и Южная Корея — несмотря ни на какие официально доминирующие мнения, у каждой стороны есть внешние силы, которые к ней расположены и по возможности ее поддерживают, пусть иногда и не афишируя это.
Тем поразительнее, что Киев, действуя последовательно и системно, отбивает симпатию и сочувствие к себе у всех, даже самых искренне-позитивно настроенных к нему сил и структур.
Постмайданная Украина выбрала для презентации себя в мире заезженный, но как будто безотказный образ "жертвы российского империализма и агрессии". На этой поляне, надо признать, весьма тесно, но в то же время 2014 год действительно сделал из нее в глазах Запада идеальный объект симпатии и поддержки, и если бы Киев разумно распорядился этим активом, он мог бы еще долго использовать эту ситуацию в свою пользу.
Однако вместо разумного распоряжения Украина будто задалась целью бездарно растратить всю международную поддержку — и успешно справилась с этой задачей за считаные годы.
Дело не только и не столько в политических и властных международных структурах, от которых зависит принятие решений в пользу Киева. Они изначально руководствуются не сентиментальными, а прагматичными — если не сказать циничными — соображениями. Хотя безудержная коррупция и воровство, безусловно, повлияли на то, что Украина оказалась отрезанной от большинства даже тех программ политической и финансовой поддержки, на которые в общем могла рассчитывать.
Важнее даже другое. Украина теряет — уже практически полностью — привлекательный образ и репутацию как таковую в глазах абсолютно любых общественных и политических сил.
Думается, что и до "дела Бабченко", вызвавшего ошеломление и громкий скандал в мире, у крупнейшей журналистской организации, базирующейся в Брюсселе, были бы вопросы по поводу "дела Вышинского". Но в IFJ, разумеется, давно научились отводить глаза в сторону, если нужно, — не обличать же яростных борцов с диктаторской и агрессивной Россией в низкопробных фальсификации и постановке.
Вот только инсценировка убийства Аркадия Бабченко оказалась настолько неуместной во всех отношениях — и при этом громкой, — что вызвала оторопь и отторжение даже у тех сил и структур, которые пристально не следят за замысловатыми перипетиями украинской политики.
И вот уже в глазах даже самых симпатизирующих Киеву фигур история Надежды Савченко, вызволенной мировым сообществом из "застенков Лубянки" и оказавшейся в камере СБУ, выглядит не случайным эксцессом, а органичной частью украинских реалий — "все у них там так".
И вот уже улики против обвиняемого в госизмене журналиста представляются настолько топорными, что даже самые лояльные Украине силы вынуждены дистанцироваться от происходящего.
И ведь существенная часть этих сил поддерживала Киев из вполне искренних (пусть и наивно выглядящих со стороны России) побуждений.