С древних времён человечество не любит налоговых инспекторов. Мытарь, если бы не раскаялся, был бы грешник хуже фарисея. Ханские баскаки были на Руси нелюбимы не меньше, чем княжеские сборщики податей. Ещё в древности предки отметили верхний посильный порог податей, который не губит экономику - десятина.
Поборы выше десятины немедленно загоняют экономику в тень и губят мотивацию к хозяйственной деятельности. Причём это замкнутый круг - чем хуже экономика, тем пустее казна, чем пустее казна, тем выше налоги, чем выше налоги, тем хуже экономика - и так до бесконечности, пока социальный взрыв не прервёт этот порочный круг и не приведёт или к гибели царства, или к смене династии. А ещё бывает вражеское нашествие - ведь враг хорошо осведомлён обо всех трудностях царства, о конфликтах в его верхушке, о том, кто с кем и против кого дружит. Словом, раздолье в выборе средств и времени для нападения. И начинается всё с неудачной налоговой системы.
Налоги - это главный критерий социальной справедливости в обществе. Когда в обществе нет социальной справедливости, это прежде всего выражается через несправедливые налоги. Понятно, что в общий котёл государства все должны вкладывать посильный вклад, но именно посильный. Когда податные чиновники выдирают бедному народу последние кишки и тому не остаётся ничего, кроме как бежать за Дон и за Урал, откуда выдачи нет, и вливаться в ватаги лихих людей, ушкуйничающих по Волге и Оке вместо того, чтобы обрастать хозяйством и кормить себя и царство - беда. Стеньки Разины да Емельки Пугачёвы всегда возникают только из-за налоговых инспекторов своего времени. Да из-за чрезмерного государева бремени, которое мытари сдирают с живого и мёртвого.
И это тогда, когда в царстве есть с кого подати снять. Бояре всякие, которые с золота едят да в соболях ходят, купцы, втридорога заламывающие за ножи ганзейские, пшеницу да соль, дворяне да помещики, на барщину живущие, промышленники да лихоимцы-судейские, хитрые газетчики, церковники да министры придворные и всякая челядь царская. Все они не последний кусок отдают и стараются и того не делать, а вот с крестьянина, разночинца, ремесленника или рабочего снимут последнюю рубаху да ещё за недоимки и в острог упекут.
Несправедливо это - считает народ, и бежит в леса да поля, за реки и горы, туда, где воля и правда. Куда налоговый инспектор государев на дотянется. Ведь народ готов платить подати, но почему он бежит от них? Да потому что несправедливые они, считает народ. Непосильные. Правду народ найти не может, а сил платить подати нет. Вот и бежит он от государства, разбойником вынужденно становится. Тогда как главные разбойники да лихоимцы во дворце, на санях да в каретах разъезжают. И нет на них управы никакой. Налоги - это главный признак справедливости.
Что делают люди после удавшейся революции? Правильно - первым делом меняют налоговую систему. Паразитам - первый налоговый кнут, а тем, кто горбом создает благо людское - тем льготы, помощь, защита да послабления всякие. И народ веками помнит такие периоды в своей истории. Долго они не длятся, а вот помнят их долго. Передают в виде сказаний детям - и не верят дети, что такое и вправду бывает. Где же это видано такое - чтобы бесплатно у врача лечиться? Где же это слыхано, чтобы за обучение денег не брали?
Это вы, старики, всё выдумываете, сказки нам рассказываете - а ведь мы уже выросли. Махнут рукой дети, а сами думу думают: "А вдруг и взаправду такое возможно?" Чтобы на земле не с бедных сдирали последнее, щадя богатых, а со всех брали посильное? Вдруг такое возможно?
В России налоговая система никому не нравится. Ремесленник да купец средний от неё стонет - не даёт, говорит, развиваться. Так и толкает, говорит, в тень. Как начнёшь все налоги платить - тут твоему делу и конец наступает. Чиновники лукавые ведь как Советское царство развалили? Через налоги.
Ещё восьмидесятые не кончились, а наши чиновники возьми да введи такие высокие портовые сборы за заход наших судов в наши же порты, что стали эти сборы намного выше сборов с судов иноземных. Что после этого стало? Верно - стали все русские суда в оффшоры заморские переходить, под флаги иноземные. Чтобы дешевле было в родные порты заходить. Ни один министр морского или рыболовецкого флота не откажется - надо же своему флоту деньги экономить? Надо. Дискриминация своего флага, говорите? А мы тут при чём? Не мы налоги в стране принимаем. Мы только приспосабливаемся. Как думаете, спроста ли такие налоги кто-то придумал и принял?
И вот через пару лет в России не стало танкерного флота - весь он перешёл в панамские или кипрские компании. Вместе с высшими чиновниками пароходств или министерств. За танкерами и сухогрузы потянулись. Совкомфлот есть в России, а судов его практически и нет. Только контора операторская. Почему? Налоги заставили. Ну буквально выжили из России весь флот. Заметьте, ещё до разбойного царя Бориса много времени было, ещё страной Михаил Меченый правил. Партбилет в кармане носил. О благе народном пёкся вместе с его ватагой.
Сейчас промышленники производства из России в иноземщину переводят - дешевле, говорят. Бабкин вон Ростсельмаш в Канаду вывез.
Там налоги меньше и кредиты дешевле. В России погибло бы давно предприятие. Но там, где крупные выживут, мелкие издохнут.
Извозом промышляющие да репетиторы всякие, детишек к школе готовящие, налог на самозанятых с испугом ждут. Заработаешь лишний рубль, нет ли - не известно, а в казну заплати. С чего? Работы нет, кое как нашёл как концы с концами свести, никакой помощи от государства не получал - а вот тебе, податный чиновник приходит и говорит, подай, мол, НДФЛ.
Идёт такой самозанятый к ближайшей лавке, съестного на заработанное купить - а его там ценники новые по голове оглоушивают. "С чего так?" - спрашивает. "А с того, отвечают ему, что сено нынче подорожало. Дороже теперь лошадиное топливо, чем прежде было". "С чего же дороже-то?" - спрашивает наш болезный. "Ведь сена у нас завались, ещё и за границу продаём?" "А вот с того, что продаём, с того и дороже. Там теперь цены на сено выросли, а наши заготовители говорят - невыгодно нынче в России сено-то продавать! Хотите сена - платите больше! А нет - так и сена нет!"
"А с чего на книжки такая цена стала?" - спрашивает самозанятый. "У меня первого сентября ребятёнок в школу идёт. Как мне теперь ему книжки да портфели покупать?"
"А с того , что НДС у нас теперь был 10%, а стал 20%. Льготу нам отменили. Не слыхал? Нам все министры государевы так и сказали - льготы уберём, тем, у кого было 18, станет 20, разница, дескать, небольшая, вы и не почувствуете."
"Как же не почувствуем, когда все вместе факторы сложились и по карману ударили? Нешто никакого иного способа нет?" "Не знаем, это ты у главного мытаря России Мишустина спроси. Да и тот не от себя выдумывает - что Дума боярская решит, то и исполняет. А Дума решает то, что министры напишут."
И думает народ - а нешто нельзя всех придворных купцов да промышленников из оффшоров заморских вернуть да налоги дома платить заставить? Разве это справедливо - с народа последнюю шкуру сдирают, а с этих кровососов даже прогрессивного налога не ведут? И ещё оффшоры им на наших островах придумали, лишь бы налоги не платили. Как же тогда в царстве деньги-то находить? Ведь эдак никаких налогов не напасёшься, если каждый едва лавку откроет или кузницу какую заведёт - так сразу в оффшоры и ринется? И как мелким да средним коммерсантам о налогах говорить, когда самые крупные из них официально по оффшорам сидят да государю не дают никак их оттуда вытащить, бунтом угрожают? Где же тут справедливость?
Идёт такой растерянный самозанятый домой и горькую думу думает. А на пути ему какой-то студент да какой-то разночинец мелкий попадаются. Глазки бегают, воротник поднят, из карманов листовки торчат. Оглядываются, как бы городовой не подошёл да ножнами шашки бы поперёк спины не вытянул. Листовку суют в руки, стервецы, как чувствуют, что на душе кошки скребут. Откуда их только бес приносит? Но суют, шепчут: "Приходи к нам, товарищ, на сходку протеста против тирании, против сатрапов да деспотов, которые с нас с вами последнюю шкуру обдирают да наших детей светлого будущего лишают. В борьбе обретёшь ты право своё!"
"А какого же рожна у вас надписи тут не по-русски, а по-басурмански написаны?" - спросит сомневающийся самозанятый. "Зачем это надо?" "А затем, - отвечают ему - что нас снимают на камеру репортеры свободного мира. Свободный мир с нами. Ты не один, товарищ. Знаешь ли ты, что во власти коррупция? Что там все поголовно берут взятки да в оффшорах и прячут? Ты вот последнюю копейку отдаёшь, а они миллионами воруют, да в оффшоры всё и прячут. На царя надеешься? Глупый! Царь тебе не поможет."
"А кто поможет?" - спрашивает изумлённый самозанятый. "Заграница" - отвечают ему лихие коробейники. "Заграница только нам и поможет". "А на кой ляд загранице нам помогать-то? У неё что, своих забот мало?" "Дурак ты тёмный, ничего не понимаешь" - говорят шустрые листовочники. "Ты приходи вечером на наше собрание - всё и узнаешь. И друзей с собой приводи. Интересно будет. Да только никому лишнее не говори, а то нас раньше времени в острог упекут. Мы выступим, когда время наше придёт". "А когда оно у вас придёт?" - ошалело спрашивает совсем сбитый столку самозанятый. "Скоро" - отвечают ему лихие коробейники. "Как власти ещё пару новых налогов ведут, так, чтобы вы совсем взвыли - так мы и выступим."
"Так вас же всех переловят и в острог посадят!" - с обалдевшим видом говорит самозанятый. "Совсем ты глупый, я посмотрю!" - отвечает разночинец. "Да когда они ещё несколько налогов введут, за нас не то, что все городские - за нас половина министров да генералов выступит. Из тех, что сейчас царю новые налоги и предлагают!" "А зачем же они царю эти налоги предлагают, если потом из-за этого будут против царя бунтовать?"
Посмотрят коробейники на самозанятого с сожалением, переглянутся, махнут рукой,и скажут: "А вот ты вечерком к нам приходи - всё и узнаешь. Чайку попьём, газеты почитаем. На вот пачку газет, раздай соседям. Мы скоро крёстным ходом к царскому дворцу идти собираемся. Челобитную подавать будем. Тебе ведь трудно? Вот, всем трудно, ты не одинок, знай это. Всем трудно, а царь этого и не знает. Возьмём знамёна, хоругви, плакаты, покрышки резиновые, детишек побольше - и двинемся. Всё уже готово".