Развернувшееся во Франции движение «желтых жилетов» постепенно уходит с первых полос новостных агентств. Судя по всему, Макрону удастся его пережить, отделавшись лишь снижением рейтинга, который еще можно исправить до следующих президентских выборов
Надо отметить, что хоть протесты и реализуют технологию «цветной революции», а также явно имеют поддержку, как минимум части американских элит и правительства Великобритании (которое, как и в деле Великой французской революции, достаточно хорошо прячет свои «уши», а теперь и даже пытается свалить вину за протесты на Россию), но они имеют одно серьезное отличие, резко снижающее их эффективность.
Протест «желтых жилетов» не является постоянно действующим. Нет центра «цветного мятежа», вроде палаточного городка, символизирующего «свободную» от «преступного режима» территорию «победившей революции», которая в идеале должна распространиться на всю страну. Пять дней в неделю люди живут обычной жизнью и только на выходные выходят подраться с полицией.
Постепенно протест приобретает карнавальный оттенок — как для стороннего наблюдателя, так и для самих протестующих. При этом драки, аресты, увечья, гибель отдельных протестующих и наносимый ими материальный ущерб абсолютно реальны. Разбитые витрины, сгоревшие автомобили превышают критическую массу. Тем более что убытки несут и те, чье имущество не пострадало. Кто-то не может торговать, поскольку квартал блокирован протестующими. Кто-то не в состоянии попасть на деловую встречу или на работу, поскольку путь перекрыт дерущимися с полицией протестующими. Кто-то может и умереть из-за не прибывшей «скорой помощи».
В общем, судя по всему, Макрон решил подождать и посмотреть, не выдохнутся ли протесты за время Рождественских каникул. С одной стороны, в это время протестующие не могут взять паузу. Не факт, что после приостановки протест удастся собрать вновь. С другой, стихийная часть протеста (его биомасса, составляющая большую часть массовки и являющаяся основным расходным материалом) должна снизить интенсивность своего участия, так как большинство традиционно будет проводить Рождество с семьями, в том числе выезжая на отдых в провинцию. Да и моральная поддержка не участвующего непосредственно в протестах населения может сойти на нет. Люди будут раздражены тем, что им портят праздник.
Как только правительство почувствует, что протест выдыхается (а его частичные уступки как раз и направлены на раскол движения), оно постарается быстро решить вопрос силой. Для перехода в наступление Макрону надо сломать ситуацию, как сломал ситуацию Саркози во время беспорядков в пригородах Парижа в 2005 году (что стало серьезным аргументом при его избрании президентом в мае 2007 года). Народ должен устать от мятежников, разувериться в справедливости их борьбы и морально перейти на сторону правительства.
Тот факт, что протесты не распространились на территорию Бельгии, Голландии и Германии (хоть такие попытки и были), снижает и шансы протестующих во Франции, лишая их общеевропейской поддержки. Провисает один из их главных лозунгов — выход Франции из ЕС. Между тем, если бы протесты (под этим лозунгом, среди прочих) охватили бы также и Германию (хотя бы только ее), протест перерос бы исключительно французские рамки и принял бы форму «борьбы народов Европы против ЕС».
Поскольку трансформировать протест против социальной политики Макрона в протест против ЕС, как структуры, не удалось, уход Макрона прекращает быть делом принципа. Ему на смену все равно должен прийти «еврооптимист», только более популярный. Следовательно, организовавшим протест силам становится выгоднее сделать ставку на следующие президентские выборы, используя периодические атаки на фигуру Макрона (которого протесты в любом случае ослабили) для общего снижения популярности политиков и политических сил, выступающих за единство Европы.
Изложенное свидетельствует, что протест «желтых жилетов» нельзя рассматривать, как сугубо французское явление, в отрыве от общеевропейской и глобальной реальности. Макрон просто неожиданно оказался слабым звеном ЕС — удобным объектом для атаки.
Еще пару месяцев назад таким слабым звеном была Меркель. Но, будучи опытным и гибким политиком, она сумела нивелировать накопившуюся вокруг своей фигуры напряженность заявлением об отказе от выдвижения своей кандидатуры на пост партийного лидера (прошедшей осенью), а также об отсутствии намерений бороться за канцлерство после истечения срока полномочий действующего правительства (в 2022 году).
Таким образом, атака на Макрона стала лишь неудавшейся прелюдией для атаки на ЕС, а организовавшие ее британская и часть американской элиты целились именно в Европейский союз.
Надо четко понимать, что, независимо от того удастся ли Макрону победить своих мятежников (пока похоже, что удастся), сам факт столь продолжительной и мощной атаки, имеющей конечной целью не отставку французского президента, но разрушение европейского единства, является признаком не только системного кризиса западной политико-экономической модели (в котором практически никто сегодня не сомневается), но и разрушением идеологического фундамента конкретно общеевропейских структур.
Тот факт, что ЕС не может существовать в нынешнем виде, очевиден для всех. Восточноевропейские лимитрофы недовольны снижением уровня финансовой помощи ЕС и его готовящимся сворачиванием, «бедный Юг» недоволен диктуемой Германией финансово-экономической политикой, обрекающей местные экономики на деградацию. Германия и Франция недовольны несоответствующим реальному экономическому весу уровнем политических прав лимитрофов, а также их ориентацией на США.
Они хотели бы превратить ЕС в монолитно единое государственное образование, жестко управляемое германо-французским тандемом. Пользуясь нарастанием внутренних противоречий в ЕС, США и Великобритания пытаются разрушить Евросоюз, чтобы микшировать таким образом его постепенный дрейф в сторону российско-китайской концепции «Большой Евразии».
По сути, в движении «желтых жилетов» антимакроновские лозунги являются лишь второстепенной «пеной», прикрывающей одну из первых серьезных попыток «раскачать» и разрушить Евросоюз. Эти попытки будут продолжаться и нарастать, ибо базируются на серьезные внутриевропейские противоречия и на исчезновение заинтересованности англосаксонского блока в единой и сильной Европе.