А вот борьба за пост главы государства начинается через пару месяцев после промежуточных выборов в Конгресс. Кандидатам необходимо преодолеть внутрипартийный отбор и лишь затем сразиться в финале.
В нынешнем электоральном цикле эта борьба началась еще до того, как американцы проголосовали за своих конгрессменов. Слишком велико было желание демократов поскорее поквитаться за ноябрь 2016-го.
Впрочем, прошедшие два года пребывания Дональда Трампа в Белом доме оставили стойкое ощущение того, что кампания 2016 года никогда и не заканчивалась. Либеральные политики, мейнстримные медиа и вашингтонская бюрократия развернули против 45-го президента США такую ожесточенную борьбу, как будто выборов не было и все еще идет избирательная кампания.
Они до сих пор отказываются принять тот факт, что проиграли. По их мнению, консерватор не должен был победить. Тем более Дональд Трамп. Отсюда и одержимость «русским делом» – произошедшее поспешили объяснить «злой волей внешнего агрессора», а не волеизъявлением американцев.
Со дня инаугурации Трампа политический бомонд Вашингтона вместе с «самыми честными СМИ в мире» пытались убедить граждан Соединенных Штатов и весь мир в том, что нахождение в Белом доме несистемного республиканца является недоразумением, которое вот-вот будет устранено.
Поначалу «устранить недоразумение» предполагалось через импичмент. Но дело не заладилось. Стало понятно, что отстранять от высшего государственного поста Дональда Трампа придется «по старинке» – через демократические выборы. Разумеется, в ход пойдут административный и медийный ресурсы. Но все-таки избирателей придется убеждать.
И тут сразу возникли две большие проблемы. Первая состоит в том, что предыдущая попытка победить «невозможного Трампа», как говорят в Америке, «у избирательных урн» провалилась. В 2016-м тоже был задействован админресурс. И почти все медиа были на стороне Хиллари. «Скандалы-интриги-расследования» не сходили с первых полос газет и телеэкранов. В игре были огромные деньги. В кампанию Клинтон вбухали около 2 млрд долларов. Трамп потратил почти на порядок меньше. И все равно обыграл истеблишментного кандидата.
То есть нет никаких гарантий, что новая попытка сыграть по старой схеме окончится иным результатом. Между тем 45-й президент, во-первых, имеет преимущество действующего главы государства, а во-вторых, добился немалых успехов в экономике (о международных делах – отдельный сказ).
Но есть и другая, куда более серьезная проблема. Оппозиция оказалась всерьез расколота. Первый звоночек прозвучал еще в 2016-м. Выбранный в качестве спарринг-партнера Хиллари на праймериз самоназванный «демократический социалист» Берни Сандерс неожиданно оказал экс-госсекретарю серьезное сопротивление. И его стали всячески притеснять.
С чего, собственно говоря, началось «русское дело»? С того, что группа WikiLeaks выложила в открытый доступ переписку Демократического национального комитета и штаба Клинтон, из которой следовало, что партийные структуры и СМИ скоординированно «топили» старика Сандерса. В том, что эта неудобная правда вышла наружу, обвинили «русских хакеров».
«Атаку российских спецслужб на американскую демократию» удалось надолго сделать не только темой медийного обсуждения, но и предметом двухпартийного консенсуса в Вашингтоне. Это позволяет оппозиции эффективно противодействовать президенту. Но в ее рядах нет согласия относительно того, кто должен сменить Трампа на его посту.
В 2014–2016 гг. движение Black Lives Matter, различные троцкистские и анархо-синдикалистские группировки молодежи, равно как и ультралевые настроения в американских университетских кампусах, рассматривались либерал-глобалистским истеблишментом исключительно как инструмент для взлома обороны американских консерваторов. В 2019-м истеблишмент столкнулся с проблемой неуправляемости прикормленных ими «бойцовых котов».
Из среды левых ультрас и недавних сторонников Берни Сандерса вышла целая плеяда молодых политиков. Некоторые из них были избраны в новый состав Конгресса. Сегодня в американской прессе термин «демократический социализм» теперь уже употребляется без кавычек, иной раз – без прилагательного «демократический». И без негативной коннотации.
О росте социалистических настроений в США и о недавнем опусе американских левых ультрас в стиле гринпанк я недавно писал на страницах ВЗГЛЯДа. То, что раньше было инструментом, теперь стало самостоятельной силой и угрозой. Поражение левоцентриста Хиллари Клинтон в 2016-м убедило «непримиримых» в Демпартии в том, что очередной кандидат от «глобального начальства» на всеобщих выборах в США проиграет не только Трампу, но и любому другому правому, стоящему на его политической платформе.
А у демократического истеблишмента возникло стойкое убеждение в том, что Трамп легко обыграет на перевыборах любого социалиста, поскольку «дремучий американский народ» (ничего не напоминает?) не сможет отказаться от своей традиционной приверженности частной собственности, семейным ценностям, свободе предпринимательства… да и вообще свободе. Впрочем, как и равенству.
Американский социализм круто замешан на политике идентичности, которая ставит так называемые уязвимые группы – расовые и сексуальные меньшинства, иммигрантов, представителей нетрадиционных для США религий и т.д. – во главу угла. Социалисты США выступают за открытые границы, называют национальные государства «аморальными» и требуют ликвидации целого ряда силовых ведомств. На их стороне огромное количество боевых ячеек – расовых, гендерных и просто «продвинутых».
Когда эти люди пытались помешать Трампу избраться (то есть работали на Хиллари), они были весьма полезны партийному руководству. Но теперь они стали его «головной болью». Ультралевые контролируют большинство низовых ячеек Демпартии. Если бы праймериз проводились сейчас, на них победил бы социалист со столь радикальной программой, что за него на всеобщих выборах поостереглись бы голосовать многие из тех граждан США, что ненавидят Трампа.
Именно такое соображение высказал миллиардер и сооснователь сети Starbucks Говард Шульц, когда заявил, что собирается стать независимым кандидатом на выборах-2020. Шульца тут же стали отговаривать, поскольку он (теоретически) может расколоть либеральный электорат. Другой миллиардер, Майкл Блумберг, несколько месяцев в 2016-м пугал демократов тем, что может выставить свою «третью» кандидатуру на пост президента.
Теперь же Блумберг намекает на возможность своего участия в демократических праймериз. Он готов потратить на «свержение Трампа» ни много ни мало полмиллиарда долларов личных средств. Это даже чуть больше, чем стоила кампания Дональда два года назад. Но выставлять миллиардера против миллиардера руководство Демпартии тоже опасается.
У них в активе пока что только присягнувшие ультралевым представители обеих побережий североамериканского континента (таковых набралось уже восемь), старик Джо Байден, который в 2016-м, выдержав долгую паузу, так и не решился посоревноваться за звание самого старого президента США, и уже упомянутый Блумберг. И это просто отчаянная ситуация.
Демократам нужен политик, который, во-первых, не ассоциируется с мегаполисами и кампусами прибрежных штатов и, во-вторых, оставаясь либералом, не разделяет самые радикальные взгляды американских социалистов с их политикой идентичности и троцкистскими убеждениями.
Как будто бы такие кандидаты есть. Сенатор от штата Монтана Эми Клобашер и представитель штата Огайо Шеррод Браун. Но вот беда! Их рейтинг сегодня столь низок, что любой из социалистов «вынесет» их на праймериз с разгромным счетом. Они нехаризматичны и неузнаваемы. Даже если они победят на праймериз, Трамп попросту «съест их без соли» на дебатах.
Да и левые не будут спать. В борьбе с умеренными демократами они готовы пустить в ход те же жесткие методы, что и в противостоянии с правыми. Та же Клобашер уже подверглась атаке со стороны леволиберального издания The Huffington Post и интернет-таблоида Buzzfeed.
Высокопоставленным демократам срочно (крайний срок – к концу весны) нужен «молодой Байден», который смог бы «продать» партактиву центризм (пусть и с некоторыми элементами левого «безумия»), а американскому избирателю – внятную альтернативу Трампу. Причем эта альтернатива не должна ассоциироваться с прежним курсом вашингтонского истеблишмента.
Задача крайне сложная. Но не стоит недооценивать заокеанских политтехнологов и партийную машину демократов. В недавнем прошлом электоральные эксперты за два года сделали из малоизвестного сенатора первого срока Барака Обамы «президента надежд перемен».
По тем же лекалам был скроен проект «Макрон» во Франции (в штабе Эммануэля Макрона было немало американских советников).
Так или иначе, мы как минимум станем свидетелями очень интересных праймериз оппозиции. И продолжения политического процесса, который пресса уже окрестила «холодной гражданской войной» в США.
Что ж, будем, как говорится, следить за развитием событий.