Преемница Меркель на посту председателя ХДС Аннегрет Крамп-Карренбауэрпоспешила одернуть коллегу и заверить мировую общественность, что до изменения позиции России по Крыму и Донбассу санкции останутся в силе. Но для противников диалога с Москвой это слабое утешение.
Вероятно, в список предателей можно записать и Эммануэля Макрона, который недавно выступил против исключения России из Совета Европы. В противном случае, по мнению президента Франции, пострадают рядовые российские граждане, которые видят в европейских институтах способ защиты своих прав. Но судьба россиян не сильно заботила Париж, когда коллективный Запад под предводительством Обамы кинулся «рвать в клочья» экономику РФ. Тогда им казалось, что режим вот-вот рухнет и начнется диалог с новой властью. Прошло пять лет, а воз и ныне там…
«Последние заявления знаковых европейских политиков (Габриэля, Шредера, Штайнмайера, Макрона) говорят о том, что Европе надоело скрывать существование договоренностей с Москвой в формате «Москва — Брюссель и сидящий в засаде Пекин», — пишет на своей странице в Facebook украинский политический обозреватель Руслан Бизяев. По его мнению, в контексте Украины это означает скорую активизацию разговоров о миротворческой миссии на Украине как инструмента сдвига с мертвой точки минского процесса. А дальше возможны разные варианты.
Но вряд ли какой-то из них предполагает вмешательство американцев. У США и ЕС объективно разные взгляды на украинскую проблематику. Американцам ни к чему гасить пламя гражданской войны, которое коптит Европу. Не потому ли Германия выступает резко против расширения нормандского формата за счет Соединённых Штатов?
На то, что сближение позиций Москвы и Брюсселя по Украине возможно, намекает и ситуация в Молдове. Здесь пророссийские и проевропейские силы объединились ради достижения общей цели — свержения Демократической партии. Резонный вопрос: возможно ли повторение чего-то подобного на Украине?
Российский политолог, аналитик Центра общественно-политических исследований «Русская Балтика» Александр Носович не видит особых предпосылок к полноценному сближению Европы и России, но отмечает важную тенденция: Европа хочет сотрудничать с Москвой вопреки отношению к ней самой Москвы.
— Несколько лет назад (с 2014 года) ситуация была иной. Тогда Евросоюз демонстративно желал вести диалог с РФ только с высоты своего превосходства. Культурного, экономического, политического — какого угодно. Разумеется, Москвы была категорически против.
Это стало одной из причин большого конфликта России и ЕС, который разгорелся вокруг Восточного партнерства и вокруг Украины.
— Если не ошибаюсь, о «великом восточном соседе» недавно заговорил не кто иной, как президент Польши Анджей Дуда?
— Об этом говорили многие, не только Дуда. Но его заявление, конечно, самое интересное. Там в отношении России столько исторических комплексов, фобий, фантомных болей и тому подобных вещей, что выступление Дуды на встрече с Трампомнужно исследовать политическим психологам.
Тем не менее, пару лет назад позиция Польши сводилась к тому, что с Россией нельзя разговаривать вообще: она должна быть изолирована, и возобновление диалога возможно только после смены режим и прихода к власти какого-нибудь Навального.
— То есть даже в Восточной Европе, которую сегодня можно рассматривать как «пятую колонну» Вашингтона в Евросоюзе, риторика меняется?
— Безусловно. И Восточной Европе стало понятно, что придется иметь дело с той Россией, которая есть. А все эти миссионерские потуги стоит оставить при себе. Разговоры о гражданской активности, правах человека, поддержке оппозиции ни к чему не ведут.
Хотя такие разговоры в Европе до сих пор доминируют. Я недавно общался с немецким коллегой, он утверждает, что в видении России доминирует именно этот акцент — либеральная альтернатива Путину и все, что с этим связано. Но есть и понимание того, что никакого прогресса в отношениях с Россией на этой базе добиться не получается и не получится.
— У нас перед глазами уникальный пример — Молдова. По сути, Россия и Запад договорились о смене режима в этой стране. На ваш взгляд, могут ли Москва, Берлин и Париж по аналогии с молдавским сценарием найти точки соприкосновения на Украине?
Почему это объединение произошло? Я бы ответил очень просто: потому что всех достал Влад Плахотнюк. Достал просто до степени омерзения. Его не переваривали ни на Востоке, ни на Западе. Необходимость избавления от него стала доминирующим мотивом создания (при поддержке внешних игроков) парадоксальной коалиции социалистов президента Додона и проевропейского блока Acum.
Если проецировать эту ситуацию на Украину, то там тоже должна появиться одиозная фигура, которая достанет всех до такой степени, что для Запада станет возможен «договорняк» с Москвой. Я такую потенциальную фигуру вижу. Это Беня Коломойский, который сейчас заметно усиливает свои позиции в украинской политике. Тренд таков, что после парламентских выборов в новой Верховной Раде его политический проект будет доминирующим.