– Не секрет, что среди обывателей да и сотрудников силовых структур бытует мнение, будто сектанты – безобидные в массе люди и тратить силы на борьбу с ними не стоит. Как вы оцениваете ситуацию?

– Темой информационной, а также духовной безопасности я начал заниматься в МВД, где служил на достаточно значимом посту – заместителем начальника Центра криминальной информации в ГИЦ МВД России. С учетом опыта, полученного мной еще и в Церкви, считаю, что мнение о безвредности сект ошибочно.

 Деструктивные культы более опасны, чем уголовный мир. 

Во-первых, религиозная мотивация в целом гораздо сильнее криминальной. За примерами далеко ходить не надо. Мы видим, как часто сектанты идут на смерть, убивая себя, а порой и других ради псевдоидеалов. В уголовном же мире на первом месте – корысть, личная материальная выгода, за что рисковать не только жизнью, но и свободой многие представители криминалитета не хотят. Сектант-фанатик куда чаще готов лишиться жизни, что типично для деструктивных сект, где он становится зомби. Уголовник же, идя на преступление, может отступить от задуманного.

Вторая причина – роль сект в гибридных войнах, осуществляемых западными цивилизациями. Это управление массами, манипулирование людьми, дробление мощных традиционных созидательных течений и установок. 

Спекулируя понятием «свобода совести», можно нескончаемо расчленять общество, довести его до атомизированной, разобщенной толпы. 

В криминальном мире, на первый взгляд, каждый сам за себя, но там есть картели, кланы, бандгруппы, выстраиваются иерархии, связанные между собой клятвами, корпоративными интересами. В деструктивных же сектах все очень обтекаемо, адепт не ведает, кто реально возглавляет структуру, какие цели стоят перед ней. Часто такие организации носят надгосударственный характер, что выявляет их истинные интересы, прикрываемые «патриотичностью». 

Этим же объясняется то, что сектанты объединяются с силами как левацкого, так и крайне правого толка, что связано с общностью их целей – разрушением государства и традиционной созидательной культуры. 

Сию замысловатую смычку мы наблюдаем на Украине, где у власти вкупе оказались оголтелые националисты, ультралибералы и религиозные сектанты. 

Другой пример – ИГ, запрещенная у нас организация, собравшая весь цвет праворадикальных фундаменталистов. Она является сектантской по отношению к традиционному исламу. Известны и другие не менее парадоксальные на первый взгляд коалиции. Помните «жидобандеровца» Коломойского в футболке с соответствующей символикой на груди?

Что объединяет их? Подчеркну: общая ненависть к правовому государству и созидательным традиционным религиям. Это говорит о сатанинском, инфернальном происхождении их идеологии, то есть идеи подсказаны глобальными деструктивными силами, а поэтому подпитка и поддержка сектантам куда существеннее, чем криминалу.

– Запрещенные методики воздействия на личность из того же источника?

– Для сектантства характерно использование психотропных препаратов и методик, воздействующих на сознание и подсознание. 

В отличие от Церкви, которой открыта тайна человека, его уникальности и неприкосновенности как сотворенного по образу Божиему сектанты рассматривают личность как средство достижения своих целей. Поэтому они, подобно ворам, пытаются подобраться к людям с «отмычками», с черного хода, действуя обманом и запугиванием. Вспомните глаза его одурманенных защитников майдана, их регулярно потчевали какими-то препаратами, добавленными в еду.

Известны методики манипуляции массовым сознанием, точнее – массовым помрачением, как, например, флэш-моб акции, когда люди подчиняются поступившей команде собраться в одном месте. И порой делают это, не отдавая себе отчета – зачем. 

Ясно, что людей обрабатывают, чтобы у них сформировалась привычка отключаться, терять самоконтроль. 

Сектант – своего рода наркоман с зависимым поведением, чьей волей овладели другие. 

В православии это невозможно, хотя встречаются фанатики, которые, не задумываясь над смыслом, механически выполняют команды, – им так проще.

Сходство наркомана и сектанта в том, что оба под воздействием извне испытывают «эффект радости», но потом неизбежна ломка, а в итоге дурная смерть.

– Уровень образования влияет на внушаемость?

– Смотря что понимать под образованием. Если стремление человека раскрыть в себе лучше образ Божий, то это гарантия от зомбирования. В других случаях знания защищают далеко не всегда. Среди сектантов есть люди даже с несколькими высшими образованиями. В запрещенном в России «Правом секторе», вполне сектантской организации, много интеллигенции, студентов.

– Государство старается бороться с деструктивными сектами. В России запрещено несколько подобных организаций. Но успокаиваться нельзя?

– Да, это так. С крушением СССР, коммунистической идеологии в душах наших граждан образовался духовный вакуум. Зная это, в Россию кинулись тысячи проповедников, в основном из сект. 

Наивно полагать, будто это был спонтанный процесс. Отнюдь. Он был контролируем и направляем спецслужбами из западных стран, торжественно объявленных тогда нашими партнерами. 

Действовали они открыто, не таясь, а наши компетентные органы были обезоружены и неспособны эффективно воспрепятствовать. К сожалению, сектантам споспешествовали некоторые государственные деятели. Единственным социальным институтом, бившим тревогу и пытавшимся бороться с этой вакханалией, оказалась Церковь. Но она сама только получила свободу и была слаба.

Со временем, с начала 2000-х ситуация в стране начала меняться в лучшую сторону, но и сектанты изменили тактику, стали изощреннее. Например, начали регистрировать свои организации не как религиозные, а как спортивные, образовательные, семейные, чтобы привлекать в свои ряды больше сторонников, даже не подозревавших, куда они попадали. 

Эта опасность отнюдь не уменьшилась, жертв сектантов по-прежнему много. И страшно, что в сети попадают не просто обычные люди, а занимающие значимые должности во властных структурах. Они объединяются, составляют своего рода административный ресурс, влияющий уже на государственную политику. 

Например, в России не удается запретить свидетелей Иеговы, хотя ее деструктивный характер очевиден. В некоторых регионах их деятельность вне закона, но объявить это в масштабах страны пока не получается. Одна из причин – лобби иеговистов, вкравшихся во власть.

Проявляется сектантское влияние и в топонимике, когда власти отказываются менять присвоенные улицам и другим объектам имена людей, которые являлись членами сект или иных антигосударственных, в том числе масонских организаций, например Войкова и Свердлова. Это тема отдельного разговора, ведь масонство связано с оккультизмом, эзотерикой, сатанизмом, каббалой, и они в свое время глубоко проникли в Россию.

– Как в секты попадают официальные лица?

– Власть на некоторых действует, как наркотик. Страсть к ней всегда сопровождается обращением к каким-то силам – к покровителям не только в высших эшелонах, но и в мире духовном. Поэтому среди властителей популярны астрологи, гадатели, прорицатели, эзотерики. 

Все они так или иначе обращались к темной, потусторонней силе, известной как бесовская, сатанинская. Однако как священнослужитель хотел бы успокоить впечатлительных читателей: не стоит придавать этому значения, особенно тем, кто крещен, посещает храмы и участвует в церковных таинствах. Исповеди, причастия защищены благодатью Божией, да и Россия – страна, находящаяся под покровом Богоматери.

– Как общество должно отвечать на сектантско-бесовские вызовы?

– Можно провести аналогию с заболевшим человеком. Обществу надо лечиться. Как доказала наука, внутри любого здорового человека всегда присутствуют болезнетворные бактерии, которые нейтрализуются иммунной системой. Есть много клеток, являющихся онкоопасными, но человек не болеет раком, потому что организм успешно борется с ними. Так же и общество обязано поступать с деструктивными культами.

Одним из проявлений личности является свобода совести, то есть человек вправе выбирать свой путь в духовном пространстве и никто не должен ему этого запрещать. 

Роль Церкви здесь – подсказать проверенный, апробированный путь к Творцу, а государства – поддерживать созидательные религиозные направления ради общественной безопасности. 

Выбор человека – осознанно следовать предложенным путем или пойти по другому. Все строится на уважении осуществленного предпочтения, но этот шаг должен быть сделан свободно. Для этого человеку дается набор объективных знаний, в том числе и о Боге-Творце, иначе картина восприятия мира будет ущербная.

Право выбора священно и оно остается таковым до тех пор, пока человек не нарушает свободы другого или установленных государством справедливых законов. 

Большинство сект не выдерживает указанного критерия. Отсюда задача общества и власти – отслеживать появление подобных организаций, которые, как я уже говорил, часто мимикрируют под благотворительные проекты, на самом деле уничтожая само общество, разъедая его, как раковая опухоль, изнутри. 

Здесь никакой компромисс невозможен, а разглагольствования о «свободах» вредны. Подобные вещи, безусловно, должны понимать сотрудники органов внутренних дел.

– Вы автор книг по сектоведению и духовной безопасности, занимали важный пост в МВД. Ваш опыт востребован?

– Меня периодически привлекают к проведению различных экспертиз по сектам. По договоренности с руководством Академии управления МВД провожу там регулярные занятия, читаю лекции. Приглашают и в регионы. 

Подавляющее число специалистов, экспертов, работающих в соответствующих сферах, с моими наработками знакомы, используют их в своей практике. Некоторые мои работы интересны тем, что я попытался улучшить методы распознавания криминалистических объектов. В них много математических расчетов, выкладок. 

На основе этих исследований я стал изучать и секты. Например, удалось доказать, что современный, вполне образованный человек, соприкоснувшись с сектой, в считанные часы может потерять самоконтроль и стать зомбированным, полностью отключиться от прошлого жизненного опыта.

Поэтому надо активнее проводить профилактику – духовно просвещать и вооружать людей, не ждать, когда они «самоопределятся» под агрессивным и беспрепятственным влиянием деструктивных сект. 

Задача экспертов – изучать деструктивные псевдо-религиозные сообщества и заблаговременно давать анализ их деятельности на предмет экстремизма, террористических угроз. Лучше упредить, чем потом бороться с последствиями. Но не всегда надо сразу запрещать, иногда правильнее поставить сектантов в законные рамки и контролировать процесс, создав тем самым условия, в которых они будут вынуждены или прекратить свою деятельность, или раскрыть деструктивную суть.

Не стоит забывать о зарубежных спонсорах и кураторах подобных организаций. 

Плоды их трудов мы можем наблюдать на Украине, где в обществе произошел раскол не только по языковому или этническо-территориальному принципу, но по религиозному, духовному – большинство антироссийски настроенных либо униаты (греко-католики), либо сторонники никем не признанных местной Автокефальной церкви или «киевского патриархата». 

Либо откровенные сектанты типа Турчинова. Не секрет, что такие активно плодились как раз в восточных районах Украины, где сильны пророссийские настроения, чтобы расколоть народ по духовному признаку, оторвать от корней. Эксперты знали об этом и «били во все колокола», но не были услышаны.

– Как нам уберечься от этой напасти?

– Не паниковать, перестать искать крайних и виноватых, но заняться спасением Родины, начиная с себя, с собственной духовной безопасности. Необходимо заглянуть в зеркало своей души и вспомнить: кто мы есть, чтобы используя свободу совести, выбрать созидательный вектор, направленный к своему Творцу.

Справка «ВПК»

Андрей Хвыля-Олинтер. Полковник внутренней службы в отставке, кандидат юридических наук, доцент Академии управления МВД. Протоиерей, сотрудник Синодального отдела Русской православной церкви по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными органами.

Беседовал Роман Илющенко