Недавно Катар забронировал в Южной Корее мощности для постройки ста газовозов (сумма контракта чуть менее 20 миллиардов долларов), также еще несколько газовозов будет построено и в Китае. И хотя окончательное инвестрешение по новым заводам СПГ в Катаре еще не принято, сюжет с СПГ-танкерами говорит в пользу того, что расширение состоится. А оно запланировано значительное: плюс 49 миллионов тонн мощностей (в два этапа) по сравнению с 77 миллионами у Катара сейчас.
И, к слову, на этом фоне становится очевидно, что создание у нас собственного центра строительства СПГ-танкеров (в рамках дальневосточной верфи "Звезда") оказалось очень кстати. Да, пока часть оборудования и даже элементов кораблей приходится импортировать (хотя с каждым новым выпущенным газовозом уровень локализации повышается), но главное — нет непосредственной зависимости от загрузки корейских доков.
Означает ли потенциальное решение Катара о расширении, что страна принципиально не захочет участвовать в каких-то глобальных договоренностях по газу? Строго говоря, совершенно не обязательно. Но можно говорить о том, что, демонстративно расширяя свои мощности даже в кризис, Катар обеспечивает себе отличные стартовые переговорные позиции. Тогда о чем ему договариваться?
Одновременно и уровень отношений Катара и России пока не позволяет уверенно говорить о возможности формирования газовой коалиции. Более того, еще недавно складывалось впечатление, что Катар договаривается по газу с США: Qatar Petroleum строит свой СПГ-завод в США, а поэтому, казалось бы, не должна бы сильно обрушивать рынок. Теперь же добавка катарского СПГ на рынок выплеснется существенная. Наиболее радикальные комментаторы считают, что в ближайшее десятилетие США больше вообще не построит новых заводов.
И, конечно, важно вспомнить уроки "классической", нефтяной ОПЕК. Точнее, речь уже идет о сделке ОПЕК+, которая исправно работала три года, но дала сбой в начале марта. Последовавшие события (вспомним мартовские, еще почти "докоронавирусные" споры) вновь актуализировали вопрос о необходимости такого картеля.
Первое. Внутренние разногласия, в первую очередь споры между Россией и Саудовской Аравией. Опыт показал, что здесь договориться можно.
Второе. Сделка дала преимущества для США, которые воспользовались высокими ценами, наращивая сланцевую добычу.
И третье: высокие цены позволили и другим участникам по всему миру (вне ОПЕК+) инвестировать, например, в крупные и дорогие проекты глубоководной добычи. Они тоже воспользовались хорошей конъюнктурой. При этом их очень важно отделить от ситуации в США. Ведь американская добыча нефти гибкая, то есть при цене нефти, скажем, меньше 40-45 долларов за баррель она начнет сокращаться или перестанет расти. В глубоководных проектах ситуация другая: уже понесенные капитальные затраты вынудят владельцев добывать нефть даже при низких ценах. Компромисс между критиками и сторонниками сделки ОПЕК+ может быть найден: сделка возможна, но с целевой ценой в 50-55 долларов за баррель.
Попробуем применить эти уроки к будущим спорам и ценовым ориентирам потенциальной "газовой ОПЕК". В первом приближении здесь все то же самое. И вопрос с договоренностями внутри возможного картеля. И проблемы с СПГ из США, которые очевидно не будут вступать в такой союз. И дополнительное предложение от прочих производителей в случае искусственно удерживаемых высоких цен.
Но, в отличие от ситуации с нефтью, пункты два и три следует объединить. Ведь после того как завод построен, СПГ будет производиться, даже если полная себестоимость не окупается. Мы это прекрасно видим сейчас по всему миру, и в том числе и в США. Даже "гибкая", как и в нефти, добыча сланцевого газа здесь не поможет, так как 40% цены определяется капитальными затратами на строительства заводов.
Еще два фактора, отличающие ситуацию в газе от нефтяной.
Во-первых, в газовой сфере, по сравнению с нефтью, меньшая доля природной ренты, а большая доля капитальных затрат. Поэтому ограничение уже действующих производств менее вероятны, все участники хотят максимально окупить затраты.
Второй момент: существует межтопливная конкуренция "газ — уголь", "газ — ВИЭ". Снижение мирового предложения в торговле газом на процент-два не приведет к резкому росту цен, как в нефтяной сфере. Да и в целом газ уже испытывает давление со стороны возобновляемых источников, и только достаточно дешевое топливо сможет конкурировать с ними.
Подытожим. Строительство новых мощностей по производству СПГ ограничить сложно: Катар их уже анонсировал, Россия также не будет пересматривать планы. Как и работу действующих заводов, что связано с более высокой долей капитальных затрат в конечной цене продукта, которые компании захотят хоть частично окупать даже при низких ценах. Одновременно только дешевый газ сможет создавать дополнительный рост спроса, конкурируя с ВИЭ и углем. А слишком высокие цены приведут к запуску новых проектов, в том числе и в США. Все это делает казалось бы очень заманчивую идею "газовую ОПЕК" труднореализуемой задачей.
А если же по тем или иным причинам цены на газ вырастут слишком сильно, то это приведет к замещению в рамках межтопливной конкуренции (намного быстрее, чем в нефтяной сфере) и переинвестированию с будущим новым избытком. О каких цифрах идет речь? Сейчас разумно говорить, что верхняя граница цен на газ и СПГ — 200 долларов за тысячу кубометров (чуть менее шести долларов за миллион британских тепловых единиц).
При более высоких ценах будут строиться новые "лишние" производства в тех же США (при допущении, что внутренние цены на газ в США сильно не вырастут). Неслучайно существует мнение: "Газпром" старается удерживать цены на газ в Европе на таком уровне (в те моменты, когда котировки отрастают), чтобы они не превышали полную стоимость американского СПГ — с тем, чтобы не стимулировать строительство новых заводов. Ценовые всплески возможны, но на уровень в 200 долларов за тысячу кубометров нам нужно ориентироваться как на верхнюю границу, консервативно-оптимистичный сценарий при принятии тех или иных решений по строительству новых заводов СПГ или трубопроводов.