Менее месяца остается до президентских выборов в Белоруссии. Кампания по очередному переизбранию Лукашенко характеризуется беспрецедентной активностью, даже агрессивностью многолетнего лидера постсоветской республики.
Казалось бы, выборы — это внутреннее дело Белоруссии, которое в России должны просто наблюдать и оценивать, но не вмешиваться. Так и обстоит дело на официальном уровне — российские власти проявляют исключительную сдержанность, комментируя события в союзном нам государстве.
Между тем основным стержнем кампании Лукашенко стали нападки на Россию, и оставлять это без должного внимания крайне легкомысленно и стратегически опасно.
Можно понять карьерные интересы многочисленных российских чиновников, годами работавших над укреплением российско-белорусского союза весьма односторонним образом: именно и только так, как их понимает Лукашенко. А Лукашенко понимает российско-белорусские отношения и Союзное государство весьма прагматично, даже цинично: добиваться от России максимума экономических преференций при сохранении максимальной политической свободы рук.
Если мировые рыночные цены на газ высокие — он добивается фиксированных низких, втридорога перепродавая его хозяйствующим субъектам в самой Белоруссии. И все равно требуя цен «как в Смоленске», как бы забывая, что цена для Смоленска дотируется из российского бюджета. А у нас с Белоруссией пока нет единого бюджета, не дошли мы пока до такой степени интеграции, как довольно едко заметил В. В. Путин в ответ на очередное требование А. Г. Лукашенко снизить цену на газ. Иными словами: дотируйте цены из своего бюджета, а не российского.
Следуя такой логике, при неизбежном росте цен на энергоносители хотя бы в силу оздоровления мировой экономики после пандемии, Лукашенко скоро опять попросит фиксированных цен как в Смоленске — мол, у нас свое союзное государство.
То же самое и с пресловутым налоговым маневром по нефти. Пока Россия поставляла в Белоруссию десятки миллионов тонн нефти беспошлинно, то есть с прямым убытком для своего бюджета, частично вообще просто для прямого реэкспорта, без переработки на белорусских НПЗ, ситуация была довольно комфортна для Лукашенко.
Экспорт российской нефти и нефтепродуктов из нее — главное поступление валютной выручки для Белоруссии. Как только речь зашла о создании равных условий для хозяйствующих субъектов, когда Белоруссия получает нефть на тех же условиях, что и российские НПЗ, Лукашенко заговорил о неких «компенсациях». Между тем российским НПЗ установлен т. н. обратный акциз, та самая компенсация из средств российского бюджета, а не белорусского. Еще раз, вспоминая едкий ответ В. В. Путина, — у нас нет пока единого бюджета, мы не достигли пока такой степени интеграции.
Такая прагматичная позиция России вызвала понятную нервозную реакцию белорусского руководства. Это означает крах экономической модели Лукашенко, да еще перед выборами. Белорусский квазисоциализм держится только и исключительно на российской помощи. Как и пресловутая «знакокачественность». Белорусы — это русские со знаком качества, не раз заявлял Лукашенко. Теперь к белорусам пусть тяжело, но приходит понимание, что это плохо пахнущее заявление — ложь, а их скромный, но достаток, держался в основном на помощи со стороны «незнакокачественных» (то есть второсортных?) россиян.
Это урок и нашим левым, которые поддерживали белорусский квазисоциализм из искренних или политиканских соображений. На самом деле Лукашенко только компрометирует социалистическую идею.
Уменьшение российских дотаций и работа М. Бабича в качестве посла и спецпредставителя в Белоруссии, направленная на выявление и обнародование фактов скрытой помощи России, заставила изрядно понервничать белорусское руководство. Вплоть до открыто агрессивных комментариев МИДа РБ и требований его отзыва. И без того несдержанный в словах Лукашенко пытался и пытается до сих пор перевести сугубо экономические вопросы в политические.
Он заявляет то о вмешательстве в выборы, то об уникальном и единственно правильном пути Белоруссии в борьбе с коронавирусом, то проводит парад, очень четко артикулируя, что Белоруссия — единственный наследник СССР, то сетуя, что Россия закрыла границы. Министр иностранных дел Макей, известный своей прозападностью, и вовсе договорился, что Россия чуть ли не сознательно «забросила» строителей АЭС с целью занести коронавирус в Синеокую. Ложь была разоблачена, но осадок, как говорится, остался.
На самом деле пандемия потребовала максимальных усилий от властей всех стран, чтобы избежать коллапса здравоохранения и дальнейшей паники. Пока неизвестно, что и как будет происходить дальше, но зато хорошо известно из исторического опыта, что карантин — единственное средство для остановки распространения эпидемий. Какой опыт окажется эффективней, покажет время, но политиканствовать, спекулировать на проблеме, затрагивающей жизни людей, — недопустимо.
То же самое и с парадом. Не Белоруссия, не БССР, а СССР победил в войне. Не сам парад в Минске, а попытка «приватизации» Победы, да еще спекуляция по поводу парада — мол, кто его провел именно 9 мая, в пандемию, тот и единственный наследник, — кощунственна и аморальна.
Сейчас, после резких выпадов в адрес России, Лукашенко не приходится ожидать открытой политической, тем более экономической поддержки Москвы.
КНР тоже не окажет Лукашенко прямой поддержки. В Китае веками прекрасно умеют определять национальные интересы и последовательно добиваться своего, а поддержка лично Лукашенко явно не входит в число китайских стратагем.
В Минске по-прежнему рассчитывают на Россию, на созданное здесь лобби, на союзническую и интеграционную риторику. На демагогию. Почему бы не заявить о себе как о последнем союзнике России? Тем более, когда никто не спросит, а кто союзник Белоруссии?
«Я часто [президенту России Владимиру] Путину об этом говорю: я понимаю тебя, ты не можешь Беларусь потерять. Я понимаю, что воевать, чтобы сохранить Беларусь, ты тоже не можешь».
Позиция более чем внятная. Только немного попахивает шантажом. Видимо, г-н Лукашенко подзабыл или просто не знал, что в любом ведомственном ВУЗе КГБ СССР, и особенно в так называемой 101 школе, которую Путин заканчивал помимо СПбГУ, очень четко учат, что поддаваться шантажу нельзя, что это путь к провалу, а то и к предательству.
Евразийские интеграционные процессы действительно во многом зависят от российско-белорусских отношений. Страны-участницы смотрят на их развитие и определяются с уровнем своего участия, возможностью торга с Россией как объективным интеграционным центром.
И тут политика Лукашенко последовательна и прагматична. До сих пор зачастую успешна.
Например, в рамках государственной антироссийской компании в Минске помалкивают о кредитовании Евразийским банком развития калийной промышленности Белоруссии на сотни миллионов долларов.
В середине марта этого года глава Евразийского банка развития Андрей Бельянинов с непонятной гордостью заявил, что «Беларусь — один из участников ЕАБР. Вклад республики в капитал банка составляет 15 миллионов долларов, при этом проектов уже реализовано на сумму, сильно превышающую изначальный «взнос».
«Самое крупное подписание нашего банка за последнее время — проект с «Беларуськалием», это серьезный для нас шаг, речь идет о реконструкции рудников, строительстве нового. С этим заемщиком очень приятно работать, он четко понимает, чего хочет, нам показали программу модернизации, программу развития», — отметил Бельянинов.
Чего хочет заемщик, действительно, очень понятно.
Менее чем через два месяца после этого бравурного заявления Бельянинова белорусская калийная компания сбросила цены на свою продукцию на треть, заключив контракты с Китаем, а затем и с Индией (основными покупателями калийных удобрений).
Вряд ли Уралкалий счастлив, что его недобросовестный конкурент получает преимущество за счет российских кредитов, — ведь несколько лет назад именно по инициативе Минска Белоруссия вышла из картельного соглашения о совместном экспорте калийных удобрений.
То есть сначала Белоруссия отказывается от согласования ценовой политики в экспорте калийных удобрений, потом получает кредит на сотни миллионов долларов от ЕАБРа, капитал которого составлен в основном за счет государственных финансов России и Казахстана (20 млн долл. Белоруссии — это вообще формальное участие), а потом благополучно демпингует на рынке.
Ведь ответ прост, по Бжезинскому, — против России и за счет России. Надо бы добавить, руками России.
Именно потому, что у Лукашенко есть такие союзники, как Бельянинов и Ко, он может через губу говорить президенту России: «я понимаю тебя, ты не можешь Беларусь потерять».