Но это совершенно не повлияло на принципы служения народу, которых придерживается Петр Савченко.
Вот что о них и о войне в Донбассе специально для «Одной Родины» рассказывает он сам.
- Воюю с первых дней, - поясняет Петр Алексеевич, - с того момента, как Киев приступил к уничтожению Донбасса.
- Говорят, что вы воюете со знанием дела, что вы кадровый офицер, отказавшийся вторично в 1992 году давать присягу, это так?
– Убежден и сегодня, что офицер принимает присягу только один раз. Клятву он дает народу, а не государству, в котором может меняться многое. И как мы видим, многое и поменялось.
- Вам сегодня противостоят деятели, некоторые из которых пришли в Донбасс за рабами, Вы лично с такими встречались?
- Нашивки на формах укровояк, на которых значилось «Рабовласник» – по-русски «Рабовладелец», видел в населенном пункте Красный Партизан, расположенном по дороге между Горловкой и Ясиноватой.
Но от тех, кто находился у нас плену, заявок на рабовладение никогда не слышал.
Поголовно они представлялись вчера призванными, по людям и населенным пунктам ни разу не стрелявшими, поварами, грузчиками, слесарями.
По таким заявкам в 2014 году даже можно было предположить, что вся украинская армия только из поваров и состояла…
- Сегодня можно утверждать, что в плену у ЛНР/ДНР не только повара... В то же время, как утверждают в Киеве, многие пленные, содержащиеся на территории Украины, не хотят возвращаться на территорию ЛНР/ДНР, насколько это соответствует действительности?
- Вполне, если учесть, что в плену находятся люди, к нам не имеющие никакого отношения, скажем, проживавшие и попавшие под облавы полиции на территориях, подконтрольных Киеву. Для них, действительно, нет смысла возвращаться в Донецк или Луганск, им надо просто вернуться домой, а дом у них в другом месте… Люди, руководствуясь этой логикой, и правда могут отказываться от обмена.
Что касается наших, то они, конечно, ждут освобождения. И мы их очень ждем. Раньше, порой, мы их сами меняли, доходило до того, что за одного нашего пленного мы отдавали много их пленных. Так, как-то отдали укропам 28 их пленных. Они просили тогда пятьдесят. И если бы у нас было пятьдесят, то мы их всех отдали бы за того парня. Но сейчас все по-другому.
- А когда противник был сильнее - сейчас или тогда?
Сейчас ситуация изменилась. И недооценивать противника нельзя.
- А чем, на ваш взгляд, объясняется недавнее обострение на фронте и ужесточение обстрелов городов и сел Донбасса?
- На стороне, подконтрольной Киеву, недавно прошла ротация. О ней объявил Порошенко, когда приезжал в Авдеевку, где проводил заседание расширенного штаба.
Именно Порошенко сообщил о ротации. О том, что 4 бригады снимаются с позиций, а 4 другие на эти позиции заступают. Заступившие бригады – это те, с которыми мы воевали в 2015 году. Все это время они находились на Яворовском полигоне. Их учили канадские и американские инструкторы.
Теперь они на практике реализуют полученные знания. Но, если бы у нас был приказ, мы бы заставили их замолчать. Обстрелы существуют потому, что существует безнаказанность.
- С боевым духом у наших подразделений все нормально, а как с материальным обеспечением?
- В разных подразделениях дела обстоят по-разному, говорить обо всех сразу некорректно. Что касается довольствия, то его нормы в мирное и в военное время разнятся.
А общей проблемой, обострившейся с наступлением холодов, является дефицит маскхалатов.
- Сейчас вступило в действие очередное перемирие, как долго оно может продержаться, возможна ли заморозка войны в Донбассе?
- Всевозможных договоренностей и громких слов было море, а люди гибнут почти каждый день. Украина свои обязательства не выполняет. Так что конфликт у нас вялотекущий, как хроническая болезнь с фазами обострения. Он в ближайшее время заморозиться не может.
- Получается, что переговорный процесс – тупиковый путь, минский процесс вырождается?
- Почему вырождается? Он особенный изначально.
Первый Минск Украина вообще заключила с перепуга, опешив от нашего стремительного продвижения на Запад, она согласилась на все условия. По принципу - сейчас подпишем, остановим продвижение, а там подумаем. То есть еще тогда в Киеве никто и ничего не собирался выполнять, и позже тоже не собирались и теперь не собираются.
- В уходящем году много говорили о миротворцах, будет ли эта тема актуальна и для следующего года?
- У нас все возможно, в том числе и попытки осуществления хорватского сценария, о котором мечтает Украина, – стремительного военного наступления и проведения последующей зачистки. Именно об этом начинаешь думать, когда слышишь о теме миротворцев. То, что делается со стороны ВСУ по отношению к Донбассу, очень похоже на попытку реализации хорватского сценария по уничтожению Сербской Краины, когда под прикрытием миротворцев осуществлялся геноцид сербов.
И режиссеры у этих сценариев, вероятно, одни и те же, как и советники, и руководители, которые по одному и тому же шаблону устраивают цветные революции по всему миру.
При помощи подобного сценария американцы уже достигли своих целей в Югославии, теперь занялись нами.
– У вас позывной Хорват и вы не поддерживаете ввод миротворцев?
– Позывной – случайность. Что касается ввода миротворцев, то я был бы не против, если бы зашли воины России, поскольку если на линии разграничения не будет России, хорватский вариант обязательно станет реальностью.
Но будем надеяться, что в будущем году ничего подобного не случится.
- А война в будущем году может закончиться?
- Не теряя надежд на мирное урегулирование, надо понимать, что у нас впереди трудные времена.