В январе-феврале 2015 года под Дебальцево развернулись жаркие бои. Несмотря на то, что по официальным данным в их результате погибло не более сотни человек с одной и с другой стороны, для ВСУ поражение в этих боях стало одним из серьезнейших за всю историю войны в Донбассе.
Ukraina.ru расспросила о событиях двухлетней давности их непосредственного участника — Андрея Пинчука, занимавшего тогда пост главы министерства государственной безопасности ДНР.
Как правительство ДНР приняло решение штурмовать Дебальцево? Почему вы решили, что вы его возьмете и какая была в том военная необходимость?
— Там была необходимость комплексная, а не только военная. Она была связана с тем, что ряд населенных пунктов и ЛНР, и ДНР находились под обстрелами. С инфраструктурной точки зрения — Дебальцево отсекало Луганск от Донецка, являясь главным железнодорожным узлом. С военной точки зрения — это постоянный угрожающий плацдарм. Если посмотреть на карту, то Дебальцево было выступом, отсекающим ДНР от ЛНР и с которого в любой момент противник мог начать наступление. Дебальцево в этом смысле являлось стратегическим направлением. И с точки зрения военной стратегии отсечь его было можно легче, чем любую другую территорию под контролем ВСУ именно из-за того, что позволяла география. Но самое главное, если вспомнить события декабря-января, территория Луганска и, в большей степени, Донецка подвергались страшнейшим обстрелам по всей линии фронта и на Дебальцевском направлении в частности. Снарядов украинская армия не жалела и нужно было остановить происходящее.
Благодаря этой операции и Енакиево оказалось в тылу и прекратились его обстрелы, и ряд других направлений. Тем более, мы фактически отвечали на попытки наступления со стороны Украины. Если разобраться, то это было контрнаступление.
Наступление украинских войск началось с Дебальцево или из других мест?
— Дебальцевский гарнизон украинской армии постоянно пытался организовывать прорывы. Если брать события под Дебальцево в комплексе, то нужно рассматривать Дебальцево и Углегорск. Соответственно, это было постоянная угроза для Горловки, которая обстреливалась сразу с двух направлений: не только с Артемовского, но и с Углегорского.
Почему у вас не получилось закрыть «котел» сверху — там, где сейчас Светлодарская дуга. Почему вы пошли через Углегорск?
— Не получилось по ряду причин. Действительно, планировалось отсечение Артемовской трассы, Артемовского направления, в таком случае, в котле должны оказаться и Дебальцево, и Углегорск. Но хорошо, что этого не сделали, ведь тогда получившийся котел был бы слишком большим. У противника получался слишком большой территориальный котел для внутренней ротации и усиления. А у нас сил, чтобы охватить такой котел не хватало. Хотя такой план был. Поэтому решение о штурме Углегорска было наиболее разумной альтернативой. Его принимал лично глава ДНР Александр Захарченко, это происходило в моем присутствии. Я считаю, что решение было абсолютно обоснованным. Хотя штурм Углегорска и последующие атаки на Дебальцево мягко говоря противоречили традиционной военной стратегии и тактике?
Почему? Была лобовая атака?
— Лобовой атаки не было. Речь шла о том, что по Углегорску и частично по Дебальцево формировались штурмовые группы, соотношение к силам противника не соответствовало. Определив наиболее узкие и уязвимые направления противника, организовывали несколько отвлекающих штурмов, противник перебрасывал туда силы, в итоге наши группы входили в город и начинали его зачищать.
Углегорск брали потому, что решили, что это самое слабое звено в обороне? Он был слабо укреплен?
— Углегорск был нормально укреплен. Там стояли силы 128 горной бригады ВСУ — это нормально подготовленная закарпатская бригада, венгры и батальон «Донбасс». Дело не в этом, а в его стратегическом значении. Взятие Углегорска позволяло узко зафиксировать без свободы маневра весь дебальцевский украинский гарнизон. Кроме того, в Углегорске было несколько доминирующих высот, которые при использовании артиллерии позволяли закрепить котел. Что и произошло. Взяли Углегорск, поставили артиллерию на господствующие высоты и все — котел закрыт.
Как получилось, что твоя машина там сгорела? Зачем министр госбезопасности ДНР поехал туда?
— Поехал я туда вместе с главой ДНР и министром внутренних дел Олегом Березой. Дело в том, что штурмовая группа, которая штурмовала Углегорск и входила в него состояла непосредственно из подразделений МГБ и МВД. Кроме того, у нас была группа только создаваемой Республиканской гвардии под командой «Крота». Все остальные подразделения, которые участвовали в дальнейшем — после взятия Углегорска были попытки его отбить — усиливались и «Спартой», и «Сомали», и рядом других подразделений. Но взятие Углегорска осуществлялось сводной штурмовой группой из состава МГБ, МВД и Республиканской гвардии. Я не мог себе позволить отправить подчиненных в бой, а самому сидеть в кабинете и «думать о вечном».
Я был там вместе с Захарченко. Мы попали под мощный артобстрел. Это случилось после известного интервью Захарченко, когда в него стреляет снайпер. Потом Евгений Поддубный там снял известный свой репортаж с обстрелами и прочим. После того, как организовали работу по дальнейшему взятию Углегорска с учетом того, что командирские функции мы выполнили, решено было проследовать непосредственно в штаб — в Горловку. Судя по всему, по нам непосредственно сработал корректировщик противника. Возможно, была наводка на мобильные телефоны. Начался очень мощный обстрел «Градами», тяжелой артиллерией. Я успел с Березой пересесть в автомобиль Захарченко — он лично был за рулем — когда несколько снарядов «Града» попали в мою машину и ранили моих бойцов. Пришлось маневрировать, ведь ехали часть пути по минному полю. В итоге, добрались благополучно. На фоне того, что бойцы гибли, я не считаю это особым «экстримом».
После того, как Дебальцево и Углегорск были взяты, оставались ли там подпольные группы или партизанские соединения?
— Там действительно были партизанские соединения, но это были наши соединения. Люди устали от этих безостановочных издевательств, что охотно нам помогали. Когда мы были под обстрелом в Углегорске из одного из домов вышла старушка и сказала: «Ребята, забегайте сюда. Здесь крепкие бетонные стены, здесь можно переждать». Люди и указывали, где находились подразделения ВСУ, и координаты их давали, и вообще помогали.
Для того, чтобы были партизаны, их должны поддерживать местные. А там настолько всеохватывающая ненависть была к Украине. Украинская армия занималась страшными делами: безостановочное мародерство, грабили дома, насиловали женщин. Если кого-то подозревали в сотрудничестве с ополченцами, его просто расстреливали, пытали. Сложно говорить в таких условиях о проукраинских настроениях.
МГБ сразу же создало подразделение, которое обслуживало Дебальцево и работало по внешней защите: антидиверсионной и антитеррористической. В целом я могу сказать, что за время, пока я был министром, внутренних терактов на территории ДНР не было.
Спустя два года после взятия Дебальцево, насколько справедливы утверждения, что сейчас Киев действиями под Авдеевской снова хочет забрать Дебальцево? Будет ли Украина пытаться вернуть этот населенный пункт, апеллируя к Минским соглашениям?
— Дебальцево было их территорией по «Минску-1», а не по «Минску-2». А во вторых по «Минску-1» Докучаевск тоже входил в их зону ответственности, но это не значит, что они его будут сейчас брать. Речь идет о другом. Украинская армия сейчас выбрала тактику взятия под контроль «серой зоны». Речь в Минских соглашениях шла о том, что войска разводятся на различные расстояния и «серая зона» постепенно расширяется, войска разводятся все дальше и дальше. В итоге их не остается, а вся территория становится демилитаризированной. И гарантом этих соглашений была ОБСЕ.
То, что украинская армия берет «серые зоны» — это провал всей политики ОБСЕ и функций, которые она на себя приняла. Нет никакого смысла с точки зрения ВСУ брать отдельные населенные пункты в результате сильного прорыва. Они считают, что сначала нужно взять под контроль всю «серую зону», «нейтралку» — они как бы не нарушают Минские соглашения — отодвинуть нас от стратегических высот — ведь «нейтралка» и дальнейшие наши позиции выставлены, исходя из стратегических высот, укреплений и прочего.
Это как в 41-ом году: Гитлер подошел, когда советская армия не успела укрепиться на новых позициях. Так и здесь. Нынешний план — по всей линии фронта максимально продвинуться по всей «серой зоне», отодвинув ВС ЛНР и ДНР на неудобные со стратегической точки зрения позиции. А потом уже будет решаться вопрос по возможному наступлению. Это уже следующий этап. Поэтому сейчас я думаю, что наступления на Дебальцево не будет.