Словно грязью швыряются душами, жизнями, судьбами,
Хоронить успевая с трудом от войны до войны…
Только последние три недели унесли и искалечили десятки жизней как мирных жителей, так и защитников Донбасса. «Хотелось бы всех поимённо назвать», но скажу лишь о трёх судьбах – судьбах, разрушенных войной, которой якобы нет…
В июне, в самый праздник Троицы, каратели, всегда отмечающие православные праздники особенно жестокими обстрелами, убили молодую женщину – Татьяну Зайченко. Её муж защищал родную землю в рядах Ополчения и погиб в бою. Татьяна одна воспитывала их сына – шестилетнего Владика. Почти всё время они проводили вместе, а в тот роковой день просто шли по улице… Снаряд разорвался возле них. Татьяна погибла на месте. Владик получил тяжёлые осколочные ранения и остался сиротой.
Неделей позже, в «день России» снаряд прилетел в дом Виктора Владимировича Артемьева. Ветеран Афганистана, с той войны он пришёл с раздробленной ногой и с тех пор передвигался на костылях. Из-за этого в 2014-м он не смог вступить в Ополчение. На защиту Донбасса встал его сын, Артём. Он погиб под Саханкой в 2016-м… Виктор жил с матерью, Лидией Владимировной, и сестрой, Любовью. Сестра в тот трагический день была на работе. Когда начался обстрел, у инвалида-афганца и пережившей Отечественную войну 80-летней женщины, передвигавшейся с палочкой, добежать до убежища шансов практически не было…
Ещё спустя неделю, вечером 18 июня 19-летняя Алёна Покушалова вышла во двор своего дома развесить бельё. Недавно был обстрел, и Алёна вместе с матерью спускалась в подвал. Когда всё затихло, родители легли спать, а молодая женщина вышла на улицу… Мина разорвалась рядом с домом. Её осколок мгновенно оборвал едва начавшуюся жизнь, жизнь в которой были уже две тяжёлые потери.
Алёна была женой российского Добровольца Эркина Исманова. Актёр, каскадёр, ветеран Чеченских кампаний, на нынешней третьей своей войне он потерял руку, но обрёл счастье, встретив свою избранницу. Только счастье оказалось почти мимолётным. Супруги ожидали рождения первенца. Во время одного из обстрелов Алёна упала, спускаясь в подвал, и потеряла ребёнка. Эркин утешал её, говоря, что у них ещё будет много детей… А вскоре, в начале апреля этого года, погиб сам. Под очередным обстрелом. В 18 лет юная жена осталась вдовой. 3 июня Алёне исполнилось 19… А через две недели её убили.
Таковы судьбы, которые «не в счёт». И подобных им уже слишком много в истории длящейся четвёртый год войны. Как забыть семью Коноплёвых, у которых в первый день «минского мира» очередной «прилёт» разом отнял троих детей, спрятанных родителями в казавшемся самым безопасным в доме месте – в ванной? Семью Коваленко, в которой к своему великому горю уцелела лишь бабушка, оплакивающая теперь двух внуков и их родителей? Тех брата с сестрой, у которых война забрала сперва отца, затем младшего, новорожденного братика, наконец, мать, и которые, покалеченные сами, были усыновлены матерью ополченца, погибшего при их спасении?..
Увы, трагедию Донбасса не желают замечать ни те выбывшие из людского звания деятели, что не устают рассказывать о поджегших самих себя одесских мучениках, ни их как будто оппоненты, воспевающие кровавый «мир»… И те, и другие озабочены своими личными интересами и выгодами, а не интересами русского народа и России. Всякое государство слагается из людей, и ничего не может быть для государства ценнее, чем жизни этих людей. В тот момент, когда эти жизни начинают рассматриваться в качестве «щепок», государство встаёт на путь самоуничтожения, обескровливая само себя. По этому пути мы идём уже целый век. Не пора ли, наконец, свернуть с него и начать считать жизни своих людей и беречь их кровь?
Е.В. Семёнова