2 июля 2014 года — авиаудар по улице Островского в Станице Луганской. И снова погибшие и раненые мирные граждане. Среди них и дети. Половину улицы стёрли с лица земли, оставив лишь пепелище.

И это далеко не все даты, которые навсегда останутся в памяти и в сердце у жителей Луганщины. Наверное, спросив у любого жителя ЛНР о самом запоминающемся и страшном дне в их жизни, можно услышать предостаточно версий, дат и чисел. Но мы остановимся на «излюбленной» дате украинских военных — 2 число каждого месяца того рокового 2014 года, когда ВСУ в открытую уничтожали мирных жителей тогдашней Украины, видимо по-особенному полюбив эту дату.

Владимир Теодорович Кищак

2 сентября 2014 года. Населённый пункт Весёлая Гора. С самого утра военнослужащие Украины начали обстреливать окраины посёлка. Владимир Теодорович Кищак, очевидец событий, Голова поселкового совета Весёлой Горы в 2014 году, поделился воспоминаниями об этом дне с военным корреспондентом Пресс-службы Народной милиции ЛНР. Владимиру было невыносимо больно и тяжело восстанавливать в памяти хронологию событий того дня. Когда он рассказывал о раненых, которых он изо всех сил пытался спасти, о погибших односельчанах, чьи тела ему довелось увидеть, его голос дрожал, а на глазах выступали слёзы:

«Для меня 2 сентября начался где-то около 6 утра. Тогда весь день и всю ночь слышно было разрывы снарядов. Но это было за пределами населённого пункта. Около 7 часов приехал ко мне директор одного сельхозпредприятия, на территорию которого было прямое попадание. Одного из сотрудников убило осколком. Нужно было заняться похоронами. Сделать это было достаточно сложно, потому что посёлок тогда был полностью отрезан, как от Луганска, так и от Счастья. Прокуратура, милиция — все отказались сюда ехать. Но с ними как-то потом договорились. Похоронные службы не работали. Хоронить мужчину было не в чем. Пришлось бегать по посёлку искать все комплектующие для гроба».

«Если до этого над нами и летали снаряды, то по посёлку на тот момент не стреляли, и мы не были готовы к такому. Может именно поэтому в первый день и людей погибло так много… Никто не ожидал, что можно так подло и цинично обстреливать мирное население. Это потом уже люди приловчились и научились прятаться от обстрелов. Но тогда, 2 сентября, никто не был готов к такому…

Я ехал тогда в машине, на часах было где-то 11 утра. Впереди, левее меня, я увидел столб пыли. Я остановил машину, вышел из неё и лёг в ров. И шум этот начал уходить от меня вправо, наискось, со стороны Глиняного и по всей деревне. Всё вокруг начало трещать, гореть…  Слышу, в метрах в 30 от меня кричит ребёнок, зовёт на помощь. Я туда — сидит девочка, ей на тот момент было 15 лет, а рядом лежит её мама… Вокруг рассыпана картошка... То ли она успела дочь оттолкнуть, то ли не знаю, что у них получилось, но девочка обошлась осколочным ранением в плечо, а тело матери было полностью изувечено от полученных ранений… Когда обстрел прекратился, то из соседних домов вышли люди. Я их попросил успокоить девочку и прикрыть тело её матери, потому что артудар мог возобновиться в любую минуту. Никто не знал к чему готовиться. Я сел в машину и поехал домой, чтобы убедиться, что с женой всё в порядке.

Приезжаю. А перед моим домом лежат тела 4-х погибших человек… 2-е убиты, 2-е получили тяжёлые ранения. Получается, пока мы готовились к похоронам одного человека, в один день мы потеряли гораздо больше… Среди погибших в тот день были и люди, копавшие могилу на кладбище. Раненного на кладбище тоже попытались довезти в больницу города Счастье, но по дороге туда он скончался…

 Зашёл во двор своего дома — жена пытается дозвониться в экстренные службы, чтобы вызвать Скорую помощь. Получилось дозвониться в Счастье. Нам сказали, что с раненными туда пропускают. Получилось договориться о том, чтобы раненые были доставлены в местные больницы. Погрузили их в машину. Юра умер в машине практически сразу, мы даже не успели выехать из посёлка».

Одного из пострадавших Владимир привёз в Счастье, где его забрали друзья и повезли в больницу в Новый Айдар. В больнице Владимир Теодорович стал пытаться собрать несколько машин скорой, чтобы отправить их в Весёлую Гору, но отовсюду слышал только отказы, его отправлял к вышестоящему руководству, так как без согласия начальства фельдшеры не могли приехать и помочь нуждающимся. Заявление врачей о том, что они попросту боятся ехать в Весёлую Гору, повергло его в шок.

Вернувшись в посёлок, Владимир стал ездить по улицам и узнавать у односельчан, которые во время затишья после обстрела стали выходить на улицу, об их потерях. Он повсеместно слышал, что то на одной, то на другой улице есть те, кто прочувствовал на себе всю «любовь незалежной» к жителям Донбасса.

«В прокуратуре Славяносербска тогда мне сказали, что я вынужден действовать согласно закону. А это значило, что тела умерших мне нужно было везти в Старобельский морг. Очень сложно было найти водителя, который мог бы отвезти тела в Старобельск, и людей, что могли бы сделать гробы. Но несмотря на обстрелы следующего дня, у меня получилось найти тех, кто смог помочь мне в этом». 

«За эти ужасные 2 дня: 2 и 5 августа, у нас погибло 9 человек. За раненых сказать уже сложнее… Около 15 человек получили ранения разной степени тяжести.  Полностью сгорело 5 домов. А из-за непрекращающихся обстрелов на момент ноября 2014 года 87% домостроений в посёлке было разрушено».

«Война — страшное дело. Когда раньше смотрел фильмы о войне, то меня это постоянно трогало за душу и впечатляло. Но после всего, что довелось увидеть и пережить, я смотрю на это уже иначе, потому что видел это всё своими глазами… Знаете, бывает во сне я до сих пор вижу изувеченные тела погибших…»