Два года. Много или мало? Зависит от того, два года чего это было, наверное. Два года счастья – мало. И слишком быстро проходят. А вот два года горя… Это совсем другие годы. Длинные и тяжёлые.
А когда не стало Маши - о сыне и матери.
Антон никогда не забывал, что родился на Донбассе. И меньше всего он ожидал, поехав на родину для оформления документов (ему - восстановить паспорт, а матери – вклеить фотографию), что на Донбасс обрушится война. Беспощадная и жестокая, как все войны, какими бы они ни были. И Антон не смог остаться в стороне. Он ушёл воевать сразу после одесской трагедии.
Мать не удерживала.
- Это было после 2 мая, когда в Одессе сожгли людей, - вспоминает она.
- Утром проснулась и сразу поняла, что он уходит… попросил покормить. Я спросила: уходишь? Он сказал – да.
Вот так, просто и спокойно: мам, я иду на войну. Ты не волнуйся.
***
- Антон не мог поступить иначе, - объясняет своё решение не вмешиваться Марина.
– То, что произошло с ним, было жертвой ради других. И не напрасной. Нужно было жить рядом, чтобы понять, что это за люди.
Подобные слова я слышала неоднократно. От самих дончан и тех, кто был там и знал их. Не знаю, как это сказать, но эти люди для меня – нечто необъяснимое. Откуда они берут силу духа, мужество, терпение? Как донецкая земля рождает таких, как Гиви и Консул?
А вот, родила же.
Конечно, Марина переживала за сына. Но не стала ни отговаривать парня, ни упрашивать остаться.
- Я не могла его отговаривать. Даже не заикалась. Нужно знать моего сына: если он принял решение молча – значит, всё взвесил и спорить бесполезно. Я могла только идти за ним, чтобы быть рядом. И пошла за в ополчение.
С трудом разыскала его – по позывным сложно искать. Устроилась волонтёром – шить форму. Позже Антон позвонил мне из Иловайска, он уже служил в «Сомали». И я решила, что буду рядом с сыном. Антон был против, но комбат взял меня к себе в батальон. Я стала медсестрой эвакуации и была рядом с сыном до его последнего дня. В батальоне немало жён, сестёр, мам ополченцев. Это норма для военного времени. Как можно спать под тёплым одеялом, когда твой ребёнок, муж, брат в окопе – на морозе, под пулями? Не могу даже представить, чтобы эти три года быть не рядом с сыном.
Медсестра эвакуации.
Простые слова, а если вдуматься – это куда опаснее профессия, чем боец. Потому что медсёстры не защищены бронежилетами, у них нет оружия. А ещё – колоссальная нагрузка, потому что приходится вытаскивать с поля боя раненых порой сильно тяжелее себя.
- В основном у нас раненых вытаскивал Бублик, он очень большой и сильный, - буднично вспоминает об опасной службе Марина. И как-то сразу пропадает желание удивляться тому, что у хрупкой женщины вырос сын-герой.
- А как думаешь, если б не война, кем бы стал Тоша? Было ли в нём предназначение воина?
- Никаких «если бы» нет, - уверенно отвечает Марина. - Это я не отдала его в суворовское, пожалела. А он очень хотел, и имелись возможности - его дед был полковником. В Тверское Суворовское его брали.
- Ну, от судьбы не уйдёшь - офицером он и так стал… У Антона были какие-то увлечения в мирной жизни?
- История. Он очень любил историю, находил всяческие источники и серьёзно изучал их.
- Надо же, и тут они с комбатом на одной волне…
- С Мишей Антон с Иловайска. Тогда остатки ДШБ и других подразделений Миша собрал в батальон, так образовался «Сомали».
- А что Тоша говорил о войне? Ну… о причинах, о том, как она идёт, о том, когда закончится и что для этого надо сделать?
- Они о войне особо не говорили, но в том, что победа будет за нами, были уверены.
- Каким Антон был в детстве?
- Мы с ним выросли вместе, я его очень рано родила, - рассказывает мать. - Каким был? Как все мальчишки - хулиганом, но честным. Никогда мне не врал, мы с ним были друзьями, могли разговаривать обо всём, что ему было интересно. У него была одна черта: он впитывал от взрослых только хорошее. (Повзрослев, Антон не изменил привычке брать хорошее от старших, – прим. авт.)
Все друзья сына были старше, с них он брал пример. Отец Антона умер очень давно, сыну было всего 2 года. Отца мой мальчик знал очень мало, поэтому и смотрел на то, как ведут себя старшие мужчины вокруг: родственники, друзья.
Как жизнь без весны, весна без листвы,
Листва без грозы и гроза без молнии,
Так годы скучны без права любви
Лететь на призыв или стон безмолвный твой.
Война подарила Антону не только кровь и смерти друзей. В батальоне он встретил любимую девушку, с которой хотел пожениться весной и прожить вместе всю оставшуюся жизнь. Жаль только, что той жизни получилось чуть больше года. Но зато в октябре прошлого года у Дани, старшего сына Антона, появилась сестричка Настя. Анастасия Антоновна. О том, что будет ребёнок, он узнал за день до гибели.
- В бою он был грамотным офицером и бесстрашным воином, - рассказывает Марина. - Об этом говорят его награды, да и не только. Комбат часто вызывал меня к себе в кабинет и благодарил за сына. В расположении Антон был весёлым, солдатам помогал, учил их воевать.
…К сожалению, от снайперской пули не застрахован никто…
- А откуда в нём эта офицерская грамотность? Он учился где-то до войны или приобретал знания на ходу?
- Его научила война. Да и комбат у нас - прирожденный тактик и учитель. Когда они были не на боевых, то учились в расположении и на полигонах.
Ребята если спали 2 часа в сутки - то это хорошо. Кстати, Катин отец (Катя – племянница Антона – прим. авт.) тоже сразу пошел воевать за Антоном. 3 раза был ранен, его тоже уважали комбат и сослуживцы.
Звание офицера Антону дали уже через полгода после многих боев - за котлы, за освобождение городов. Есть боевые офицеры, а есть буквоеды, которые пороха не нюхали. Наверное, офицер - это состояние души.
На фотографиях Антон почти всегда рядом с комбатом Гиви. И даже пытается придать своему мирному круглому лицу суровое «комбатовское» выражение. Получалось так себе, конечно – доброта Антона сильнее нарочитой суровости. Но дело не в этом. Он обожал Гиви. И заслуженно, не поспоришь. Взрослый Антон не изменил привычке брать от старших только хорошее. И он учился у комбата воинскому мастерству, мужскому поведению, товарищеской выручке.
Осмелюсь предположить, что телохранителем Гиви он стал не столько по долгу службы, сколько по велению души. И только должность командира роты заставила его отвлечься от оберегания любимого командира….
- Я не жалею ни о чем, - говорит напоследок Марина.
- Даже если бы знала всё наперёд, ничего бы не изменила - потому что мой сын отдал жизнь за других. Он не мог иначе. И я горжусь им. Антон погиб, до конца веря в правду и защищая мирных.
Юлия Пасичная