Оставшаяся после ее распада Турция, с Ираном традиционно жестко конкурировала. В ряде случаев эксперты предсказывали даже перспективу прямого вооруженного столкновения между ними. Тем важнее заключенные соглашения.
Для Тегерана они означают постепенный выход из западной изоляции. Но гораздо больший смысл они имеют для Анкары. В новом мире «без гегемонии США», Турция приступила к реализации линии на «собирание земель евразийских» в качестве прямой альтернативы российскому варианту этого проекта. Грубо говоря, вопрос ставится достаточно прямо - через кого пойдут все основные сухопутные магистрали, через земли русских или турок?
Анкара пытается протолкнуть второй вариант, стремясь замкнуть на него «37% мировой торговли». Понятно, что с точкой отсчета Турция несколько перегибает палку. Во-первых, не всей мировой, а только торговли между Китаем и Европой. Во-вторых, 97% ее объема продолжает идти морем. Китайский проект «Пояса и Пути» исходит из возможности расширения сухопутной логистической доли примерно до 8%. И все они только по одному маршруту не пойдут точно.
Но даже если Эрдоган сумеет замкнуть на себя хотя бы половину этой цифры, геополитическое значение Турецкой Республики кардинально поднимется с уровня «южной пристяжной в европейской упряжке» геополитически сильно деградировавшего НАТО до практически одного из ведущих центров сборки новой геополитической конструкции взаимодействия всех евразийских государств.
Особенно после того, как Китай углубится в процесс закукливания внутри только что им созданного Всестороннего регионального экономического партнерства.