Более того, объемы поставок все время растут. Согласно данным «Газпрома», в 2015 г. экспорт газа в дальнее зарубежье по сравнению с предыдущим годом увеличился на 8%, а в январе-октябре текущего года – еще на 10%. В абсолютных цифрах прирост составил 13,05 млрд. куб. м, причем в большем, чем ранее, объемах приняли газ Германия, Великобритания, Франция, Австрия, Греция, Польша. 11 ноября «Газпром» зафиксировал новый исторический суточный максимум объема поставок газа в дальнее зарубежье – 597,9 млн куб. м. Всего же экспорт холдинга в Европу по итогам 2016 г. может, по оценкам А. Миллера, превысить 170 млрд. кубометров.
Поэтому, естественно, просматривается более прагматичный подход Брюсселя к выбору маршрутов поставок голубого топлива из России. Выражается он формулой: не только, а может, и не столько через Украину. Европейцы уже не раз убеждались, что сохранение по политическим причинам зависимости энергетики и в целом экономики ЕС от украинского газотранзита чревато хроническими эксцессами. И упомянутое решение по системе OPAL – подтверждение незаинтересованности ЕС в постоянной зависимости от капризов Киева. Напомним, что эта система позволяет состыковать трансбалтийские трубопроводы «Северный поток-1, 2» через Германию с газопоставляющей и газораспределительной сетью региона ЕС.
В этой связи некоторые чешские и венгерские СМИ недавно отмечали, что Евросоюз всё более озабочен в контексте Украины не столько Крымом или Донбассом, сколько надежностью собственного газоснабжения. А нынешняя доля российского топлива в обеспечении стран ЕС немногим меньше 35%. В том числе в Восточной Европе этот показатель в настоящее время – около 80%. Очевидно, что найти замену российскому газу более чем непросто. Поэтому в ЕС хотят, пусть не одномоментно, но постепенно, сохраняя политическое лицо, сократить долю Украины в перекачке газа из РФ.
К этому подталкивает сама жизнь. Реализация поддерживаемых США и ЕС практически всех основных проектов газопоставок из экс-СССР, минуя Россию, – «Южный газовый коридор» из прикаспийских республик-соседей РФ; продление азербайджано-турецкого газопровода на Балканы - постоянно переносится или осуществляется с хроническим отставанием от графика. Вдобавок эти проекты, если они будут полномасштабно реализованы, смогут, по оценкам Международного энергетического агентства и «Бритиш петролеум» (2014-2015 гг.), заменить объемы газа, ныне поступающего из РФ, не более чем на 12-13%. Вероятно, поэтому западные компании не очень-то спешат вкладывать многие миллиарды евро в создание энерго-артерий, которые навряд ли окажутся конкурентоспособнее и прежних, и новых газоэкспортных маршрутов из России.
Одновременно развивается и глобальный процесс. Обращает на себя внимание всё более активное политико-экономическое сближение Белоруссии с ЕС за последние годы. Как известно, с Минска сняты Брюсселем практически все прежние санкции, в т.ч. ограничения на инвестирование в белорусскую экономику. Что называется на встречных курсах, белорусская сторона всё чаще выступает за расконсервацию российского газоэкспортного проекта «Ямал–Белоруссия–Европа-2» (почти параллельного «Ямал–Белоруссия–Европа», действующего с 1999 г.).
Минск апеллирует при этом к его сравнительно низкой инвестстоимости, и ещё к тому, что именно через Белоруссию обеспечивается кратчайшее расстояние перекачки газа из РФ (как и из Казахстана) в регион Евросоюза. Оно почти вдвое меньше, чем через Украину, и примерно в полтора раза в сравнении с «северными потоками». Не исключено, что сравнительно быстрая развязка российско-белорусских споров по газопоставкам и транзиту газа связана с планами Минска повысить свою роль в транзите газа в регион ЕС.
Еще в октябре 2014-го первый вице-премьер Белоруссии Владимир Семашко заявил, что поставки через эту страну возможно нарастить на 8-9 млрд. куб. м в год и что это привлекательно для российской стороны. С учетом реализации проекта «Ямал–Белоруссия–Европа-2» эти поставки в целом составят минимум 60 млрд. кубометров за год, что фактически равнозначно запланированным объемам по «Турецкому потоку» или «Северному потоку-2».
Директор East European Gas Analysis Михаил Корчемкин отмечал в этой связи, что имеется возможность (и она обсуждается) увеличить почти вдвое подачу газа в локальный трубопровод Брест–Варшава (бывший спецгазопровод Варшавского Договора) – до 2,5-3 млрд. кубометров/год. Также обсуждаемый вариант – строительство газопровода Кобрин – Велке Капушаны, т.е. «Ямал–Европа-2», из Белоруссии в Польшу и далее в Словакию. И в перспективе – далее в Венгрию или Чехию. Причем для заполнения этой трубы, по мнению эксперта, могут быть использованы недозагруженные мощности одного из секторов артерии Ямал–Белоруссия–Европа, т.е. участка Торжок (РФ)–Минск–Иванцевичи (Белоруссия).
Схожее мнение у президента Института энергетики и финансов Владимира Фейгина: «Белоруссия пытается оттянуть на себя часть объемов выпадающего украинского транзита. Возможно, подразумевается, прежде всего, возрождение проекта "Ямал–Европа-2"». Отметим, что его инвестстоимость, по предварительным оценкам, составляет около 6 млрд. долл. То есть она минимальна в сравнении с новыми – трансчерноморскими или трансбалтийскими – газовыми маршрутами из РФ.
Словом, уместно предположить, что вышеупомянутое решение Еврокомиссии по системе OPAL направлено не столько на облегчение реализации, да и самой работы «северных потоков», сколько на уменьшение зависимости ЕС от газотранзита через Украину – всё более проблемную политически и экономически. А такой подход, в свою очередь, способен разморозить, а затем и ускорить реализацию едва ли не всех проектов по поставкам российского газа в обход «незалежной».