Цитирую главу ФАС:

 

Мы говорим о существовании тысяч картелей в лекарствах, мы говорим о практически всех тендерах, проходящих с нарушениями, мы говорим об организованной преступности в этой сфере — мы, кстати, первые об этом говорим — и мы уверены в том, что цены у нас высокие на лекарства именно по этой причине — это сговор…

…Если мы возьмем, например, известную всем но-шпу. Сама химическая формула вещества, она абсолютно одинакова, но-шпа это называется, или дротаверин называется, еще 30 названий той самой но-шпы — это разные торговые наименования. Разница по официально зарегистрированным государственными органами ценам составляет 12 раз. А в некоторых случаях — и 160 раз…Я очень рад, что государство взялось, наконец, за решение этой проблемы. Сейчас у нас хорошие отношения с Индией — при наличии политической воли вполне реально не только убрать из аптек «заряженную воду», но и наладить производство подавляющего большинства важных лекарств прямо в России.

С химической-то точки зрения ничего особо сложного в синтезе тех или иных таблеток обычно нет. Себестоимость производства лекарства — рубль, в аптеке ставят цену в тысячу рублей. Сверхприбыль делят между собой международные корпорации и аптечные сети.

Кстати, знаете, почему наши врачи делают вид, будто всё в порядке, и регулярно прописывают клиентам лекарства, без которых те спокойно бы обошлись? Всё просто. Транснациональные корпорации только официально платят нашим врачам по 6 млрд рублей в год:

 

Как полагаете, какое лекарство будет предлагать врач пациенту — от фирмы, представитель которой положил ему пять тысяч рублей в кармашек халата, или от фирмы, которая никаких денег ему даже и не думала «откатывать»? Вопрос, увы, риторический.

И, да, чтобы два раза не вставать. Мне сейчас непременно скажут, будто деньги за лекарства идут учёным, которые на эти деньги изобретают новые лекарства.

Отвечу: это не так. Сверхприбыль оседает в карманах спекулянтов, это один из тех случаев, когда коммунисты оказались полностью правы в своих подозрениях.

Характерный пример — лекарство «Датаприм», которое производится с 1950-х годов и используется для лечения осложнений при ВИЧ и при онкологических заболеваниях.

В нулевых годах лекарство продавалось по доллару за таблетку. Потом права на лекарство продали спекулянтам, которые подняли цену в 13 с половиной раз. Потом эти спекулянты перепродали права ещё одному спекулянту, который поднял цену ещё в 55 раз, до 750 долларов за таблетку:

 

Лекарство, которое раньше было доступным для всех, теперь стало настолько дорогим, что врачи стараются его не назначать. И, да, спекулянт, который поднял цену до 750 долларов за таблетку, не занимается научными исследованиями, он просто делает деньги.

Подведу итог

Фармакологическая отрасль глубоко больна. Кто-то должен изменить ситуацию: проблема сверхдорогих лекарств назрела и перезрела. На Запад особой надежды нет, там все политики давно уже с корнями куплены транснациональными корпорациями, интересы общества защищать просто некому.

Может быть, Индия и Россия смогут изменить ситуацию к лучшему?