К 2022 году в распоряжении США будет более тысячи противоракет системы ПРО, что в перспективе превысит число боевых блоков, развернутых на российских межконтинентальных ракетах. Об этом заявилпредставитель Минобороны России Александр Емельянов на российско-китайском брифинге по ПРО на полях Первого комитета Генеральной ассамблеи ООН. «Такое количество огневых средств ПРО представляет угрозу для российского потенциала сдерживания, особенно с учетом постоянно ведущихся работ по модернизации огневых комплексов ПРО», — добавил военный политик, обеспокоенный также возможностью США сбивать низкоорбитальные спутники и разработкой гиперзвукового оружия. «Лента.ру» разбиралась, как на это ответит Россия и чем это может грозить.

Старая песня

Представитель Минобороны отметил, что всего у США более 30 зенитных управляемых ракет GBI (Ground-Based Interceptor), 130 противоракет Standard-3 и 150 комплексов ПРО, из которых 60 противоракет развернуты в Европе, а около 150 находятся в составе Азиатско-Тихоокеанского регионального сегмента ПРО.

На российско-китайском брифинге по ПРО Емельянов рассказал о перспективных разведывательных средствах американской ПРО, которые, по его словам, способны не только зафиксировать старт российских ракет, но и обеспечить перехват их боевых блоков. В частности, в 2018 году американские противоракеты Standard-3 модификации 2A будут «способны перехватывать стратегические баллистические ракеты не только на среднем и конечном, но и на восходящем участке траектории полета, что позволяет поражать баллистические ракеты до момента разведения боевых блоков».

Представителя военного ведомства обеспокоило то, что США могут заменить в Европе противоракеты крылатыми ракетами. «Тезис о том, что в наземном варианте пусковые установки Мк-41 якобы утрачивают способность запускать крылатые ракеты, неубедителен. Замена противоракет на европейских базах ПРО крылатыми ракетами... может быть осуществлена скрытно и в короткие сроки. В этом случае под прицелом крылатых ракет окажется вся европейская часть России», — сказал Емельянов.

Пуск ракеты Standard-3 (22 июня 2006 года)

Все это неудивительно. США, как Россия и Китай, последовательно модернизируют национальные системы ПРО, которые, в общем-то, предназначены для сдерживания потенциального противника, если, конечно, за ликвидацией его систем ПРО не следует нападение.

Третий план

Беспокоит военного представителя и разработка в США гиперзвукового оружия — изделий (военные самолеты, беспилотники и ракеты), способных на значительном участке траектории перемещаться со скоростями более пяти чисел Маха (более шести тысяч километров в час), в связи с чем их чрезвычайно трудно ликвидировать современными системами ПВО и ПРО.

Разработка нового оружия рассматривается в качестве элемента американской «третьей компенсационной стратегии», предусматривающей применение новейших технологий и методов управления для достижения преимущества над противником.
Если первые две «компенсационные стратегии» реализовывались в противодействии СССР, то третья направлена преимущественно против Китая. Разработка гиперзвукового оружия в значительной мере реализуется в рамках инициативы PGS (Prompt Global Strike), главная цель которой — гарантированный удар по любой точке планеты в течение не более часа. Предполагается создание гиперзвуковой ракеты или использование кинетического оружия (запускаемого с околоземной орбиты снаряда), а также развертывание по всей планете систем ракетного запуска, например, с подлодок или авианосцев.

Хотя четкого плана реализации PGS в США нет, не исключено, что основные этапы программы воплотятся в реальности.
В настоящее время, по мнению полковника Виктора Мураховского, главного редактора журнала «Арсенал Отечества», к концепции PGS относятсявоздушно-космические аппараты Northrop Grumman X-47B (перемещающийся на дозвуковой скорости беспилотник) и Boeing X-37 (орбитальный мини-шаттл, о нем писала «Лента.ру»), а также возможность совмещения систем ПРО с ударными системами. Важный элемент системы быстрого глобального удара — низкоорбитальные разведывательные спутники, выдающие целеуказания ударным средствам и выступающие средствами целеуказания для системы ПРО.

Заклятые друзья

Элементы PGS уже развертываются в отдельных регионах планеты, географически близких к России и Китаю. «Яркий пример — это система Aegis Ashore противоракетной обороны, которая развернута в Румынии. Второй комплекс будет развернут в Польше. А сейчас вроде и Япония под предлогом угрозы со стороны КНДР тоже соглашается на размещение такого комплекса. Там применяются универсальные пусковые установки Мk-41, с которых могут использоваться как противоракеты системы ПРО, так и крылатые ракеты наземного базирования», — полагает Мураховский.

Частично справиться с американским гиперзвуковым оружием способны российские система С-400 и войсковой комплекс на гусеничном ходу С-300В4, но у них есть высотные и скоростные ограничения. Мураховский считает, что в полной мере противостоять с американским гиперзвуковым оружием сможет С-500. «Наверное, все слышали про перспективную универсальную систему противовоздушной и противоракетной обороны С-500. Она будет способна успешно противостоять средствам быстрого глобального удара», — заявил военный аналитик.
С ним согласен бывший начальник международно-договорного управления министерства обороны России генерал-лейтенант Евгений Бужинский. «Наш ответ: мы совершенствуем комплексы средств преодоления ПРО», — отметил военный.

По его словам, диалог по ПРО между Россией и США в настоящее время практически невозможен. «Какие могут быть договоры — все рушится. У нас осталось договоров этих считанные [единицы]. РСМД (Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности — прим. «Ленты.ру») остался, СНВ (Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений — прим. «Ленты.ру») остался. Все. И то они скоро исчезнут, я думаю», — сказал Бужинский.

Приоритеты выбраны

В последнем варианте бюджета страны на 2018 год предусмотрено увеличение доли военных расходов на 179,6 миллиарда рублей, в результате чего военный бюджет достигнет 3,05 триллиона рублей. Рост финансирования в значительной степени приходится на закрытые статьи, в открытых, наоборот, произошло небольшое сокращение (на 2,2 миллиарда рублей). Для сравнения, расходы на все остальные направления, включая социальную политику, образование и здравоохранение, предлагается сократить в общем на 54 миллиарда рублей. Таким образом в 2018 году доля военных расходов может составить 3,3 процента ВВП страны.

Андрей Борисов