Замминистра финансов России Максим Орешкин предсказал, что в ближайшее время может быть реализован стрессовый сценарий — нефть подешевеет на несколько лет до 30 долларов. Известно, что бюджет на 2017-2019 годы рассчитывался из цены «черного золота» в 40 долларов. «Лента.ру» выясняла, как Россия готовится к возможному обвалу нефтяного рынка. Один из возможных положительных исходов для страны — ускорение структурных преобразований в экономике.

В первые семь месяцев 2016 года доход от экспорта российской нефти, по данным Федеральной таможенной службы, упал на 30 процентов — до 39,4 миллиарда долларов. Для сравнения: за аналогичный период 2015-го удалось заработать 56,2 миллиарда долларов. Причем в физическом выражении поставки сырья за границу возросли на 5,6 процента до 148,5 миллиона тонн. Продаем больше, получаем меньше.

Что касается нефтепродуктов, то доходы от их экспорта в январе-июле сократились еще более драматично — сразу на 44 процента, почти до 25 миллиардов долларов. Правда, и физические поставки уменьшились на 13 процентов (почти до 92 миллионов тонн).

 

 Фото: Григорий Сысоев / РИА Новости

Важно понять, цену на какую нефть имел в виду чиновник Минфина. Индикативная, то есть наиболее показательная марка «черного золота», цена которой определяется на бирже, — североморская смесь Brent.

На данный сорт обычно ориентируются эксперты и политики, когда рассуждают о ценах на энергоносители и бюджетных ориентировках. Но стоит иметь в виду, что основной сорт, продаваемый Россией за рубеж, — это Urals, представляющий собой смесь углеводородов с месторождений Поволжья, Урала, Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономных округов. В этой смеси больше содержание серы, поэтому она стоит дешевле, чем Brent. Исходя из цены Urals, рассчитываются налоги на нефтяные компании.

По данным Минфина, за семь месяцев средняя цена барреля Urals снизилась в полтора раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года — до 38,68 доллара. Уровень в 30 долларов не так уж и далеко. И если Орешкин говорил о сорте Brent, то стоимость Urals будет даже ниже 30 долларов. Для дефицитной казны такое падение котировок — суровое испытание.

На доходы от экспорта нефти в бюджете России все еще приходится около 40 процентов. Если реализуется стрессовый сценарий Минфина, поступления в казну упадут. Значит, понадобится сокращать расходы. Будет уже не до инвестиций, а без них экономика в лучшем случае топчется на месте.

По оценке Всемирного банка, в 2016 году ВВП России снизится на 1,2 процента. В 2017-м ожидается рост на 1,4 процента, в 2018-м — на 1,8 процента.

Согласно прогнозу российского Минэкономразвития, в этому году ВВП снизится только на 0,2 процента. Но этот прогноз актуален для базового сценария, при средней цене на нефть в 40 долларов за баррель.

Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков рассказал «Национальной службе новостей» (НСН), что при падении цен на нефть сокращение расходов первым делом коснется оборонной сферы и нефтяных компаний, которым могут повысить налоги.

По мнению эксперта, это может привести к тяжелым последствиям. Минфин повысит налоги для нефтяников. Те вложат меньше денег в новые проекты. Сократится добыча, а в итоге не с чего будет собирать налоги.

«Главная цель Минфина при Силуанове (министр финансов России — прим. «Ленты.ру») — свести дисбалансы к минимуму, то есть убрать дефицит бюджета. Поэтому Минфин будет настаивать на том, чтобы не брать в долг, а сократить расходы», — считает аналитик.

Заместитель управляющего «БКС Брокер» Максим Шеин считает, что заявление Максима Орешкина следует трактовать как аргумент в пользу структурных преобразований в экономике.

Действительно, государство старается учиться жить при любых ценах на нефть. И помочь в этом могут заниженные ожидания — закладывая в официальные прогнозы дешевую нефть, правительство подстраховывается от неприятных неожиданностей (обвала нефтяного рынка).

 

Еще в феврале 2016 года премьер-министр Дмитрий Медведев говорил, что России необходимо воспользоваться низкими ценами на нефть, чтобы изменить структуру экономики. «Вот эти трудности, с которыми мы сейчас столкнулись, если бы их не было, то их надо было бы, наверное, придумать», — отмечал глава правительства. По его словам, если цены вернутся к 140 долларам за баррель, то «все опять расслабятся»

У правительства и министерства финансов должен быть какой-то план на случай реализации стрессовых сценариев, говорит Шеин. Но, по его словам, такого плана нет.

«Есть некий прогноз макроэкономичесих показателей, прогнозы последствий для бюджета, экономики, пенсионной системы, но что в этом случае предполагается делать, непонятно», — отметил он. И напомнил, что энергетическая стратегия государства до 2035 года до сих пор не принята. Если нет целеполагания, то не может быть и плана действий. России критически важно определить, чем она будет торговать и на какие ресурсы рассчитывать в ближайшем будущем, подчеркивает заместитель управляющего «БКС Брокер».

Соединенные Штаты объявили свою цель в энергетической сфере — развитие сланцевой индустрии. Китай ориентируется на накопление энергетических резервов. Саудовская Аравия намерена захватить как можно большую долю рынка, вытесняя Иран.

 

Европа сокращает затраты, повышая энергоэффективность.

Цель России — слезть с нефтяной иглы. Но это должно выражаться в каких-то конкретных показателях. Пока, к сожалению, точных задач не поставлено, сетует Шеин.

«Уменьшить энергозависимость тоже можно по-разному. Например, нефтяной рынок способен упасть так, что нефть автоматически займет менее 10 процентов в доходах бюджета. Нас высадят с нефтяного рынка, и в Европу углеводороды будут поставлять американцы. Но вряд ли это то, к чему Россия стремится», — рассуждает он.