После провала мирного соглашения, которое госсекретарь США Джон Керри подписал в прошлом месяце со своим российским коллегой Сергеем Лавровым, отношения между Вашингтоном и Москвой сегодня не менее токсичны, чем в худшие времена холодной войны. Каждая из сторон обвиняет другую в сирийском провале в почти апоплексических тонах.
Что еще хуже, высшие руководители в обеих столицах, судя по всему, признают всеобъемлющие последствия провала переговоров по Сирии и отдают себе отчет в связанных с ними рисках. На данный момент, похоже, ситуация находится на грани нового «мороза» и полного разрыва отношений.
Обвинения в невыполнении взятых на себя обязательств, летящие в обоих направлениях с прошлой недели, носят крайне оскорбительный характер. В редакционной статье во вторничном номере «The New York Times», в значительной степени отражающей официальное мнение, авторы обвинили президента Путина в том, что он превращает Россию в «страну-изгоя».
Пора снизить тональность этой яростной перебранки с обеих сторон. Помимо всего прочего, подобные действия всегда указывают на слабость, а не силу.
Как бы то ни было, администрация Обамы оставит своим преемникам дипломатическое и политическое минное поле в области отношений с Россией. Вот три основные опасности, которые следующий президент должен иметь в виду, когда он или она будет принимать решение о том, какую позицию занять в отношении Москвы.
Во-первых, в случае разрыва отношений между США и Россией, кризис на Украине из очередного замороженного регионального конфликта может быстро перерасти в настоящее «горячее» столкновение. Правительство в Киеве давно умоляет США об увеличении поставок оружия, и многие высшие чины в Пентагоне и штаб-квартире НАТО в Брюсселе подают сигналы, что администрации достаточно сказать лишь одно слово, то есть для этого все готово.
Опубликованный на прошлой неделе предварительный вывод многонациональной комиссии, согласно которому Россия косвенно несет ответственность за сбитый над Украиной два года назад малазийского авиалайнер MH17, также разумеется не улучшил ситуацию. Но политика сдержанности, даже на фоне всех этих событий, остается наилучшим выбором.
Основа для ранее согласованного урегулирования конфликта на Украине до сих пор сохраняется. Соглашение о прекращении огня крайне хрупко, и нарушения с обеих сторон не являются редкостью, но их количество не идет ни в какое сравнение с тем, что наблюдается в Сирии.
Соединенные Штаты не вошли в число участников соглашения о прекращении огня, заключенного в результате переговоров между Германией, Францией, Россией и Украиной в начале прошлого года, известного как Минск II. Нынешний и будущий президент Америки должны позволить этому процессу продолжаться до тех пор, пока Европейский союз, множество раз заявлявший, что предпочитает конфронтации переговоры, не объявит окончательно о том, что мирный процесс мертв.
Во-вторых, если провал в Сирии приведет нас к второй холодной войне, у преемника Обамы не будет иного выбора, кроме расширения западных санкций против России. Нынешние санкции были введены в ответ на российскую аннексию Крыма весной 2014 года, хотя было бы весьма полезно, если бы Соединенные Штаты признали, что именно американское вмешательство в украинскую политику спровоцировало этот шаг Москвы.
Учитывая, что европейцы все более открыто сигнализируют о своем недовольстве санкциями по мере приближения срока их продления или снятия, это вызовет дополнительную трансатлантическую напряженность. Ни одна администрация не нуждается в подобных проблемах.
Высокопоставленные французские и германские официальные лица уже объявили мертворожденным Соглашение о трансатлантической торговле и инвестициях, любимую игрушку Обамы. Трудно удержаться от вывода, что это отчасти вызвано равнодушием Вашингтона к тесным экономическим связям Европы с Россией.
Полномасштабный конфликт между Москвой и Вашингтоном сделает антизападный альянс между Россией и Китаем намного более привлекательным. Это в одинаковой степени справедливо для обеих сторон, учитывая, что и Россия и Китай уже сталкивались по тем или иным причинам с враждебностью США.
Достаточно вспомнить гигантские газовые сделки, которые Москва и Пекин подписали три года назад. Хотя они еще не полностью реализованы, судя по всему, можно быть уверенными, что это произойдет. Огромное количество китайских инвестиций и кредитов, в первую очередь в энергетическом секторе, являются ключевыми инструментами, с помощью которых Россия уклоняется от западных санкций.
Россия должна была стать новым крупным рынком для американских производителей автомобилей. Китайские производители сейчас стремительно наращивают свою долю рынка, не только в ущерб доле США, но также к раздражению Германии, которая несет убытки и молча сопротивляется режиму санкций.
Этот перечень можно продолжать и продолжать. Китай в настоящее время является ведущим покупателем российских энергоносителей; Китай (и Бразилия) в значительной степени заменили попавший под санкции Москвы американский и европейский экспорт продовольствия в Россию, за исключением мяса и сыра, потребность в которых Россия уже практически в состоянии обеспечить без помощи из-за рубежа.
В прошлом месяце российские военные суда участвовали в совместных с Китаем военно-морских учениях в Южно-Китайском море. Нужны ли еще более яркие иллюстрации происходящих процессов? Пока китайско-российские отношения в основном развиваются в экономической сфере, но Америка уже не может тешить себя надеждой, что этим дело и кончится.
По мнению экспертов, стремление к паритету с Западом – это тенденция, охватившая в 21 столетии весь незападный мир, и российско-китайский альянс вполне недвусмысленно утвердил себя в качестве парадигмы.
Итак, вот три направления, в которых открытая враждебность с Москвой приведет к издержкам для США, если двусторонние отношения из-за сирийского провала выйдут из-под контроля. Три аргумента, над которыми, судя по всему, в Вашингтоне никто всерьез не задумывается.