Марина Харькова: О чём говорить будем?
Валентин Филиппов: Будем говорить о том, что происходит. Потому, что никто не знает, что происходит. Некоторые говорят: — «Слушайте Басурина». Но добавляют: — «А неофициально — читайте фронтовые сводки Харьковой Марины».
Марина Харькова: Знаешь, я тоже не истина в последней инстанции. Моя инфа очень обрывочна, очень сдержана…. Ты же ещё не пишешь ничего, я надеюсь?
Валентин Филиппов: Я вырежу потом. Что значит «Не пишешь»?
Марина Харькова: Боже мой, какой ужас. Ладно, давай, начинай.
Валентин Филиппов: Мы уже начали. Что происходит, что с Коминтерново? Известно что-то? Украина только что отчиталась, что взяли.
Марина Харькова: Дело в том, что нельзя сказать, как было. Позиции наши под Коминтерново нами отбиты уже давным-давно. Просто там, в направлении Широкино и Лебедино, очень знаковые силы противника. Там они сформировали, я понимаю, бронекулак для того, что бы окончательно ту часть Новоазовского района, которая принадлежит ДНР, зачистить. И начать, конечно же, с Коминтерново.
Насколько известно, утром там была достаточно серьёзная атака карателей. И проводится она и здесь, и в Коминтерново, она везде проводится по одной схеме. Это серьёзная артподготовка из всех видов оружия, и реактивная, и ствольная артиллерия, это отключение всех видов связи, для того, чтоб у бойцов не было никакой возможности координироваться друг с другом, тем более, вызывать подкрепление. То есть, использование систем радио-электронной борьбы ВСУ.
После того, как они проводят артподготовку и глушение связи, начинается сама атака силами нескольких подразделений. Где-то больше, где-то меньше. Когда идёт бой, сами очевидцы не могут сориентироваться, сколько на самом деле. Потому, что под прикрытием бронетехники, кто там считает? Когда идут БМП, идут танки. За ними идёт пехота, определить, сколько там людей идёт в атаку, на самом деле, тяжело. Бой есть бой. Кто там будет разбираться.
Насколько я знаю, атака на промзону, это перескакивая с Коминтерново, когда происходила атака ВСУ на промзону, то это было около трёх батальонов. Это достаточно большие силы.
Валентин Филиппов: Марина, ты так и не ответила на вопрос. Вот только что в новостях украинских сообщили, что «освобождено Коминтерново и полностью находится под контролем освободителей, законных властей, украинских, демократических». Есть об этом информация или нет?
Марина Харькова: На 10 часов оно наше. Но у нас ситуация меняется, ты получаешь информацию, и она уже через полчаса устаревает.
Валентин Филиппов: Что с Михаилом Толстых? С легендарным Гиви.
Марина Харькова: Он жив. Я понимаю злобу и ненависть украинских СМИ, которые хотят наших героев преждевременно убить или ранить, но, на самом деле, Михаил жив.
Знаю, что, к сожалению, подразделение «Сомали» понесло невосполнимые утраты. Погиб Консул. Мальчик Антон. Единственный сын в семье. Это жуткая трагедия. Это, действительно, наш герой. Я очень сочувствую и командирам, и, конечно же, семье. Я не представляю, как они. Зная, что мальчик вчера ушёл в бой, и сегодня его уже нет.
Валентин Филиппов: Что с Авдеевкой? По вашей информации.
Марина Харькова: У меня совершенно чёткая информация по Авдеевке. Очень много у каждого дончанина друзей, родственников, которые сообщают о том, что происходит там.
Речь идёт о том, что обострилась ситуация в промзоне, началась артиллерийская дуэль, украинцы пытались подавить сопротивление, чтобы зачистить промзону от наших сил. И отрапортовать о великих победах.
По последней информации, наши позиции остались нашими. Статус-кво восстановлен.
Но на некоторых участках фронта ситуация была в нашу пользу, пусть незначительно, но перелом был.
По поводу Авдеевки, продолжу свою мысль, в Авдеевке сейчас происходит принудительная эвакуация мирных жителей. По сообщениям очевидцев туда заходят новые подразделения ВСУ. На помощь 71 бригаде ВСУ. Приходят также и националистические подразделения. Другие бригады. Пытаются сейчас усилить свою группировку в Авдеевке. Также люди видели колонну с бронёй. И танки, и самоходные артиллерийские установки. Совершенно ясно, что вывоз жителей производится с целью забить город войсками. И, я думаю, продолжить развивать наступление в сторону Донецка.
Люди, разумеется, очень сопротивляются, потому, что с 2014 года нам известно, как поступают «воины света», так называемые «одвичные лыцари», как их назвал Порошенко.
Они размещают артиллерийские установки в черте города, они занимаются неприкрытым мародёрством, они унижают и бьют мирных жителей. Если квартира, так или иначе, освобождена, или если частный дом освобождён, на нём не останется даже батарей. Вынесено будет всё. То, что нельзя вынести, будет изгажено. Они относятся в Авдеевке к жителям, как к людям второго сорта. Поступают, действительно, как немецкие оккупанты. Поэтому, жители Авдеевки, конечно, сопротивляются эвакуации, кто может.
Всё это очень плохо отражается на наших людях. Люди живут в Авдеевке, такие же, в общем, дончане, как и мы.
Валентин Филиппов: Руководство Республик всё время говорит: «Мы соблюдаем и будем соблюдать Минские соглашения, нет альтернативы».
А украинцы всё время хвастаются наступлением. Там, вообще, Минские соглашения не упоминаются. Нет никаких разговоров, что «давайте соблюдать». Если раньше они их трактовали по-другому, то сейчас они их даже не упоминают.Не напоминает ли ситуация, что одна из сторон просто вышла из Минских соглашений? Не просто тайком вышла, а …
Марина Харькова: Фронтом войны. Да.
Валентин Филиппов: Ну, да. Вот сейчас, по большому счёту, Украина радуется «успешному наступлению на бандитские оккупированные территории».
Марина Харькова: Что касается военных действий, то можно часы посчитать, когда тишина. Всё остальное время — боевые действия, так или иначе, велись. Это было, когда бились за считанные метры территории. Или как сейчас, когда широким охватом с нескольких направлений. На Светлодарской дуге и на Южном фронте, и на Северо-Западном украинцы пытаются захватить как можно большую территорию. И идут достаточно серьёзными силами. А не какими-то ДРГ, которые заходят, пытаются укрепиться, отстреляться. Сейчас картина войны у нас изменилась.
По большому счёту, политического укорота им нет. То есть, военное сопротивление оказывается. Местами оказывается более, чем успешно. Потому, что если не оказывать никакого сопротивления, то переговариваться будет не с кем. Мы все погибнем. О чём договариваться, если Донбасса не будет?
Но любая безнаказанность порождает преступление. Если жестокому маньяку дать напиться крови, он не насытится. То же самое сейчас демонстрирует украинская хунта, Порошенко, Аваков и вся их клика.
Валентин Филиппов: Немножко не согласен. Я думаю, что если бы Донбасса у них не было, пришлось бы его придумать. Хорошая отмазка на все случаи жизни.
Марина Харькова: Ну, хорошо рассуждать, на самом деле, о всяких договорённостях и их срывах, когда ты не живёшь внутри войны третий год и не видишь перспектив. И кругом люди без ног, без рук, тяжело травмированные, кладбища растут не по дням, а по часам, в прямом смысле этого слова. И когда это количество боли, страданий умножается. И при этом ты понимаешь, что это не прекратится послезавтра.
Потому, что третий год войны, если сравнивать с Великой Отечественной, то за три года советскими войсками было достигнута масса побед. И под Сталинградом. И блокада Ленинграда снята. В то время, как у нас ни блокада не снята, ни линия не сдвинута. И никаких крупных побед после Дебальцево.
Нужно отдать должное невероятной стойкости, мужеству, человечности, но люди потеряли принцип справедливости, принцип воздаяния за преступление. Они очень хотят, чтоб все преступники-убийцы были наказаны. При чём, когда я в российских СМИ слышу: — «Начали карательные батальоны», позвольте, какие «карательные батальоны»? Практически все погибшие в промзоне, — это бойцы 72 аэромобильной бригады. Призывники, мобилизированные, контрактники.
Как наказаны эти преступники?
Валентин Филиппов: Марина, огромное Вам спасибо. Держитесь там.
Марина Харькова: Мы всё равно победим. Нашей стойкости будут завидовать враги. А друзья нас всегда поддержат. Что бы ни случилось.
Победа будет за нами, будем стоять насмерть.Валентин Филиппов: Спасибо, победы нам всем.