Убийство командира батальона «Сомали» Михаила Толстых (позывной «Гиви») с новой силой всколыхнуло интерес к событиям в непризнанных республиках. А на развитие внутриполитической ситуации в Киеве практически перестали обращать внимание.
Резонно констатируя, что местные политические силы отличаются друг от друга не степенью русофобии, а уровнем лицемерия, большинство экспертов оставили всякие попытки разобраться в хитросплетениях борьбы пауков в банке.
Уже к концу правления Обамы Вашингтон стал очевидно тяготиться своими украинскими клиентами. Киевские политики всех сортов и оттенков продемонстрировали уникальные способности к разворовыванию иностранной помощи и кредитов, но при этом не смогли выполнить ни одной задачи из поставленных перед ними США.
Администрация Трампа логически завершила смену вех американской политики на Украине. Новый президент США ничего не придумывал специально для Киева. Он реализует на этом направлении ту же стратегическую идею, что и в отношениях с другими союзниками. Так же как европейцам предлагается заплатить за НАТО (если альянс им до такой степени необходим), Украине советуют самой о себе позаботиться.
В этих условиях внутренние противоречия на Украине обострились до предела и стали определяющим фактором политики. Мне уже приходилось подчеркивать, что корни нынешнего обострения в Донбассе необходимо искать в непримиримых противоречиях между киевскими политиками. Как видим, накал обстрелов снизился, всплеск активности на линии фронта вроде бы сходит на нет. Но для Киева, для его внутренних отношений, тема продолжает оставаться важнейшей. Вся риторика, все шаги, предпринимаемые киевской властью и ее оппонентами, связаны именно с нарастающим накалом внутриполитического противостояния.
Вчера Тимошенко заявила о необходимости введения в Донбассе военного положения и признания факта ведения Украиной войны.
С точки зрения внешней политики Украины или ее политики в Донбассе — заявление странное. В Донбассе давно явочным порядком введен режим более жесткий, чем предусмотренный законом режим военного положения. Конституционные права граждан просто отменены, действие конвенций по защите прав человека приостановлено, власть осуществляют не конституционные органы, а «военно-гражданские администрации» и т.д. Таким образом, введение режима военного положения не даст Киеву никаких новых возможностей в Донбассе.
Что касается признания факта войны, так Украина не может и не хочет признать факт гражданской войны, поскольку тогда будет необходимо сесть за стол переговоров с ДНР/ЛНР, официально признав их равноправной стороной конфликта. Стандартный подход международного сообщества к разрешению подобного рода конфликтов — оппозиция должна быть интегрирована во власть. Для Киева он совершенно неприемлем не только потому, что придется прямо или косвенно признать факт государственного переворота, но и в связи с тем, что переворот-то и учинялся для того, чтобы очистить власть от всех ненационалистических сил. Без такой чистки националисты были не в состоянии реализовывать свои программные идеи. Им необходима монополия на власть. За нее они и воюют.
С другой стороны, Украина с первых же столкновений гражданской войны кричит о том, что она воюет с Россией, но войну Москве не объявляет. Если Порошенко в очередной раз «признает факт» этой войны, но официально войну не объявит, то принципиально тоже ничего не изменится.
Если не учитывать украинскую внутриполитическую проблематику, мы не поймем, зачем огород городить.
На Украине нет политика, который бы давно и упорно не желал бы убрать Порошенко и не хотел забраться на его место, став главным по дележу награбленного. Давным-давно (два года назад) подготовлено его силовое свержение с опорой на нацистские батальоны, интегрированные в МВД. Но для сохранения хотя бы условного контроля над страной и для признания мировым сообществом потенциальным сменщикам Порошенко необходимо, чтобы он передал власть добровольно и легитимно.
Петр Алексеевич, естественно, это делать отказывается. Во-первых, Порошенко слишком долго и иррационально мечтал о посте президента, чтобы просто так уйти. Во-вторых, уходить ему некуда. Какие бы гарантии ему ни давали оппоненты, он прекрасно понимает, что в момент, когда он потеряет власть, на него начнут охотиться, как охотились на Януковича.
Порошенко неоднократно демонстрировал своим оппонентам, что готов защищать свою власть вооруженной силой. Следовательно, для того чтобы принудить его уйти добровольно, надо лишить его надежды на вооруженную силу. МВД и так контролирует враг Порошенко Аваков. Прочие силовики, включая СБУ, слишком слабы, малочисленны и плохо вооружены. Остается только армия. Если перехватить рычаги управления вооруженными силами, у Порошенко не останется шансов на возможность эффективного сопротивления и можно попытаться вынудить его к капитуляции.
Военное положение резко усиливает полномочия секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Турчинова по управлению силовыми структурами. Порошенко теряет возможность отдавать генералам прямые приказы. Только через Турчинова.
Следовательно, военное положение лишает Порошенко силовой опоры и делает беззащитным. Поэтому сейчас в Киеве идет борьба за контроль над армией. И она прямо отражается на ситуации в Донбассе. Причем если Порошенко для получения аргументов против своих оппонентов устроил фейковую войну, ограничившись сильнейшим артиллерийским обстрелом, но без серьезных пехотных боев, то его оппоненты, для того чтобы добиться введения военного положения, готовы развязать реальную полномасштабную войну.
Пока Порошенко держится, но долго ли ему осталось?
Автор: Ростислав Ищенко