Киев нашел, чем ответить на признание Москвой документов, выданных ЛНР и ДНР. Во вторник, 7 марта, Национальный банк Украины (НБУ) заявил, что потребует от Совета национальной безопасности и обороны (СНБО) ввести санкции в отношении украинской «дочки» Сбербанка.
«В случае подтверждения этой информации, НБУ будет инициировать вопрос о применении санкций к дочернему банку Сбербанка России в Украине — ОАО „Сбербанк"», — говорится в сообщении Нацбанка.
Как показывает практика, речь может идти либо о блокировании активов «дочки», либо об остановке выполнения экономических и финансовых обязательств. В первом случае украинскими властями вводится временное ограничение права банка пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом, во втором — запрещается предоставлять займы, финансовую помощь, гарантии, а также осуществлять кредитование и покупать ценные бумаги.
Надо сказать, для всех российских банков, работающих на Украине, это весьма неприятная новость. Она означает, что деньги, которые эти банки закачивали в украинские «дочки», могут вылететь на ветер. А это очень неслабые деньги.
Напомним: на Украине сейчас работает целый ряд «дочек» крупнейших российских банков. Это Сбербанк и VS Bank (группа Сбербанка), ВТБ и «БМ банк» (группа ВТБ), Альфа-банк и «Неос» (Альфа-групп), Проминвестбанк (ВЭБ) и «Форвард» («Русский стандарт»). С 2014 года эти «дочки» превратились для головных организаций в чемодан без ручки. Бросить его жалко, продать невозможно, а нести накладно. И пока российские банкиры выгадывали, как бы минимизировать потери в «незалежной», Киев ситуацией отлично пользовался.
В октябре 2015 года стало известно, что российские коммерческие банки, выполняя требование НБУ, направили около $ 2 млрд. на докапитализацию своих дочерних банков на Украине. Об этом заявил министр финансов РФ Антон Силуанов. А недавно Государственная службы статистики Украины сообщила, что в 2016-м году российский бизнес вложил в экономику «незалежной» $ 1,67 млрд. — 38% всех иностранных инвестиций, — и что большая часть этих денег также была направлена в финансовые учреждения и организации.
Можно сказать, НБУ выдоил из российских банков все, что возможно, а теперь, не исключено, попытается прибрать к рукам активы «дочек». Неслучайно в феврале 2017 года зампредседателя Нацбанка Украины Екатерина Рожкова заявила, что российские банки, работающие на Украине, не имеют будущего в «незалежной».
С точки зрения Киева, игра по установлению контроля над активами «дочек» стоит свеч: в 2016 году вклады украинцев в российских банках составляли около 38 млрд. гривен ($ 1,366 млрд.), а кредитный портфель «дочек» оценивался в 134 млрд гривен ($ 4,82 млрд.)
Что ждет «дочки» российских банков на Украине?
— Российские банкиры демонстрируют свою незрелость, — считает ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, доктор политических наук Михаил Александров. — Нормальные капиталисты давно бы поняли, что их собственность на Украине из-за государственного переворота оказалась под угрозой. И потребовали бы от президента РФ принять решительные меры по разгону киевской хунты — с тем, чтобы установить на Украине пророссийскую власть.
Но наши либералы, включая руководство Сбербанка, заняли совершенно другую позицию: не нужно трогать Украину, сейчас установится перемирие, и мы наладим отношения. Но жизнь показала, что либералы со своей примиренческой теорией сели в лужу.
Говорит это, на мой взгляд, об одном: наши либералы не думают об имуществе, которым государство поставило их руководить. Из-за этого они стали, по сути, заложниками Киева.
Ладно, что они с самого начала уговорили Кремль не вводить войска на Украину. Но ведь они видели, к чему клонится дело. Им нужно было, конечно, вовремя избавиться от украинских активов — распродать их, пусть по дешевке. В начальный период, из-за царившей неразберихи, с территории Украины можно было совершенно спокойно вывести деньги — тогда и нужно было сворачивать банковскую деятельность в «незалежной».
Но российские банкиры гнули свою линию, оправдываясь тем, что при иной политике украинские активы можно потерять. На мой же взгляд, это как пытаться осуществлять банковскую деятельность где-нибудь в Ливии или Сирии — до тех пор, пока персонал «дочек» физически не уничтожат экстремисты.
— Почему наши банкиры видят ситуацию иначе?
— Потому что они рискуют не своими деньгами, а государственными. Частные бизнесмены давно либо ушли из Украины, либо подстроились, перебежали на сторону Киева. Они заняли активную позицию именно потому, что рисковали личными деньгами. А нашим банкирам, выходит, рисковать не страшно.
Я считаю, у руководителей наших госбанков нет ни должной ответственности, ни должного стратегического мышления — только сильное желание выслужиться перед Западом.
— Что нужно делать российским банкам в нынешней ситуации?
— Сворачивать деятельность на Украине, несмотря на потери. Киев уже оставил российские банки в дураках, применив тактику «втягивания» путем докапитализации. Но нельзя бесконечно вливать деньги в украинскую банковскую систему.
Нужно, я считаю, ждать лучших времен, когда на Украине победит новая — пророссийская — власть. Вот тогда Сбербанк должен потребовать компенсацию за все, что он в «незалежной» потерял. И компенсация в этом случае будет выплачиваться из активов украинских олигархов, которые сейчас поддерживают киевский режим. Их заводы, пароходы, недвижимость нужно будет конфисковать, и пустить на закрытие долгов «Газпрома», Сбербанка и ВТБ.
— Российские банковские активы на Украине можно оценить как значительные, — отмечает руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. — Достаточно сказать, что украинская «дочка» Сбербанка занимает шестое место по объему активов (48 млрд. гривен) среди банков Украины. Проблемы у Сбербанка были и раньше — радикалы то и дело громили его отделения в разных городах Украины, прежде всего в Киеве и западнее, при полном попустительстве правоохранительных органов. Тем не менее, Сбербанк не спешил уходить из «незалежной».
Другой крупнейший российский госбанк — ВТБ — напротив, не раз заявлял о намерении уйти и продать украинский актив. Я не исключаю, что переговоры на эту тему идут именно сейчас, и проблема в итоге будет решена.
— Какого рода санкции будут введены в отношении Сбербанка?
— Возможно, это будет запрет на операции по кредитам, займам и покупке ценных бумаг. Но в любом случае, введение санкций — это надолго, поскольку их оспаривание в Международном арбитражном суде представляет весьма длительную процедуру.
Кроме того, посягательство на российскую собственность будет означать и новый виток напряженности в отношениях Москвы и Киева.
— Насколько сильным ударом по Сбербанку будет потеря украинской «дочки»?
— Не слишком сильным. У Сбербанка зарубежные операции выглядят вполне устойчиво. В частности, у банка очень неплохо идет бизнес в Турции — даже в момент резкого напряжения российско-турецких отношений банковского бизнеса это никак не коснулось.
Плюс, Сбербанк обладает очень перспективным активом в Германии — банком с хорошей технологической платформой, на базе которого отрабатываются новации, которые внедряются потом в России.
Украинский актив Сбербанка на этом фоне выглядит тяжелым и напряженным. Думаю, то, что сейчас происходит вокруг этого актива, для Сбербанка вполне ожидаемый сценарий. Повторюсь, в последние два года работа ряда украинских отделений проходила фактически в военно-полевых условиях.
— Какими будут последствия решения Киева ввести антибанковские санкции?
— Это решение еще больше отдаляет реализацию Минских соглашений, и даже ставит под вопрос их будущее. Ситуация, на деле, практически тупиковая, и она заставляет заново продумывать сценарий развязки украинского кризиса. Пока это все еще возможно.