Тем больше было оснований у глав государств — а Владимир Путин и Серж Саргсян встретились в среду — сосредоточиться на военно-политических и региональных проблемах, составляющих исключительную компетенцию российского президента как лица, определяющего внешнюю политику страны и верховного главнокомандующего Вооруженных сил.
События, предшествовавшие визиту, и программа московских встреч армянской делегации дают основания считать, что Ереван был, в первую очередь, заинтересован в обсуждении именно военно-политического и регионального блоков.
Конечно, экономические проблемы Армении достаточно остры. К тому же интеграция в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) не дала немедленного прорывного эффекта, на который в Армении многие рассчитывали.
Необходимо обратить внимание, что 6 марта (за неделю до визита Сержа Саргсяна в Россию, а значит, в рамках его подготовки) Ереван посетил секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев. В ходе состоявшихся переговоров с президентом Армении обсуждались как раз вопросы региональной и глобальной безопасности и карабахского урегулирования.
Уже в Москве, в ходе визита президента Армении, состоялись переговоры руководителей генеральных штабов Вооруженных сил России (Валерия Герасимова) и Армении (Мовсеса Акопяна). Акцент — военно-политическое сотрудничество, в том числе и развитие российской 102-й военной базы в Гюмри и «своевременное реагирование на происходящие в регионе изменения».
Проблема Карабахского урегулирования и общая региональная проблематика поднимались президентом Саргсяном и в ходе его лекции, прочитанной в МГИМО 14 марта.
Наконец, армянская сторона заявила интерес к обсуждению возможности создания в Гюмри совместного с Россией военно-промышленного комплекса, который резко бы увеличил обороноспособность Армении, снизив зависимость ее армии от поставок вооружений из-за рубежа.
Специфический интерес Еревана к военно-политической тематике объясняется тем, что его переговоры с Азербайджаном по урегулированию карабахского кризиса зашли в тупик. Стороны заняли непримиримые позиции, а в 2016 году в Карабахе даже разгорелись локальные боестолкновения, по итогам которых было не исключено изменение начертания линии соприкосновения войск сторон.
При этом и Баку, и Ереван попытались выйти из военно-политического тупика за счет резкого усиления международной активности. Так, одновременно с пребыванием Сержа Саргсяна в Москве президент Азербайджана Ильхам Алиев посетил Париж. Там он добился от французского коллеги Франсуа Олланда обещания активизации усилий Франции как сопредседателя минской группы по Нагорному Карабаху, а также его обращения к США и России (двум другим сопредседателям) с настойчивым предложением «внести свой вклад в этот процесс».
Незадолго до азербайджанского президента Серж Саргсян также посетил Париж и услышал от Олланда примерно те же слова. Это неудивительно — с учетом традиционной силы армянской диаспоры во Франции.
Однако заявление французского президента во время совместной пресс-конференции с Ильхамом Алиевым о том, что Франция также считает неприемлемым сохранение status quo, можно рассматривать как отчетливый реверанс в сторону Баку, поскольку данная формулировка совпадает с позицией, декларируемой Азербайджаном.
В связи с этим предложения Саргсяна о расширении военно-политического, военно-технического и экономического сотрудничества России и Армении, звучавшие на фоне обсуждения проблемы Нагорного Карабаха, могут рассматриваться как попытка получить усиление своей дипломатической позиции за счет более глубокой военной, политической и экономической интеграции Армении с Россией.
Дипломатический ход Еревана достаточно эффективен. Закавказье действительно является передовым рубежом обороны собственно российской территории, важность которого нельзя недооценивать, особенно с учетом событий, происходящих на Ближнем Востоке и, в частности, в Сирии. Армения действительно является единственным последовательным военным союзником России в регионе. Москва действительно заинтересована в укреплении своих позиций в Закавказье.
Политика Азербайджана, хоть и дружественна по отношению к России, но куда более самостоятельна и «многовекторна». В частности, недавно было заявлено о достижении договоренности между Азербайджаном и Белоруссией о замещении поставок российской нефти в Белоруссию азербайджанской. Помимо того, что таким образом Минск явно стремится усилить свою позицию в сложных комплексных переговорах с Москвой, нефть еще и должна потечь по украинским нефтепроводам, что также дает Киеву некоторое (пусть и небольшое) пространство для маневра в его конфликте с Россией.
Тем не менее необходимо понимать, что Россия заинтересована именно в достижении прочного компромиссного мира, а не в победе (пусть и дипломатической) одной из сторон конфликта. Ущемленная сторона все равно будет стремиться к реваншу, а это не только в перспективе дестабилизирует обстановку в Закавказье, но и приведет к вовлечению в региональный кризис у российских границ глобальных игроков.
Азербайджан также важен для России — с точки зрения укрепления ситуативного российско-турецко-иранского взаимодействия в Сирии.
Поэтому в целом можно констатировать, что укрепление армянской армии (уступающей азербайджанской численно и технически) и армянской экономики (также значительно более слабой, чем азербайджанская) будет продолжаться. Вплоть до выравнивания их потенциалов.
В том числе возможна и реализация озвученных предложений Сержа Саргсяна — или их части. Но в обозримой перспективе вряд ли можно ожидать, что Россия оставит позицию посредника, помогающего искать трудный компромисс, в пользу односторонней поддержки любой из сторон конфликта. В эскалации кризиса Москва не заинтересована.