В понедельник третьего апреля сильный взрыв прогремел в метро Санкт-Петербурга. Убито 14 невинных человек, и еще 39 ранено.
Подобное, к сожалению, теперь отнюдь не редкость в Европе. Всего за несколько недель до этого теракта трагедия произошла в Лондоне, а прежде — в Берлине, Париже, Ницце и Брюсселе… В первую очередь, примечательна разная реакция людей, которые оказались на месте теракта. Если на фотографиях из западных городов в глаза бросается, прежде всего, паническое бегство не пострадавших людей, которые, не разбирая дороги, бегут в безопасность, то фотокамеры в Санкт-Петербурге запечатлели противоположный феномен: большинство присутствующих пыталось хоть как-то помочь пострадавшим.
Это различие, ясно указывающее на разность менталитетов, которая, вероятно, обусловлена распространением индивидуализма и отчужденности между людьми, должно стать предметом изучения психологов и социологов.
Но другое очевидное различие между терактами на Западе и в России, состоящее в отношении к жертвам, бесспорно, является предметом политики, СМИ и соотносится с действиями, которые не имеют ничего общего с сочувствием и солидарностью. Скорее, они имеют отношение к определенным интересам и к безжалостному претворению в жизнь намеченного плана.
В этом, вероятно, и заключается причина того, что достопримечательности по всей Европе не окрасились из-за случившегося в цвета российского флага, хотя это уже стало настоящей традицией после террористических актов. Только Израиль, который сам противостоит жестокому терроризму (раньше его назвали бы партизанской войной), продемонстрировал глубокую солидарность подобного рода.
Во всем виноват Путин
В западной общественности уже давно есть те, кто всегда — без исключения и с остервенением, граничащим с безумием — винит во всем зле этого мира Путина. Помимо сенатора Джона Маккейна и Хиллари Клинтон, для которых это, можно сказать, уже работа, есть и те, для кого это нечто вроде хобби. К примеру, британская журналистка Луиза Менш, бывший депутат консервативной партии в парламенте Великобритании. Комментируя террористический акт в Санкт-Петербурге, Менш заявила, что «у Путина нет ни капли совести, если он убивает россиян во имя собственных интересов». Она добавила: «Спросите Валерия Чуркина», — как будто Путин ликвидировал одного из своих лучших и ближайших соратников.
Но оставим в стороне (бес)корыстных идиотов и «борцов»-одиночек, которых общественность воспринимает как объект для насмешек и повод позабавиться. Намного опаснее, когда подобные опасные идеи перенимают люди и СМИ, которые считаются серьезными источниками информации и анализа — те, кто должен исполнять роль лидеров общественного мнения.
Так, к примеру, авторитетный американский информационный телеканал CNN позволяет себе (устами противника Путина, бывшего шахматиста Гарри Каспарова) связывать этот теракт с недавними антикоррупционными демонстрациями, которые прошли в нескольких российских городах, и утверждать, что был найден идеальный повод для подавления народного недовольства. По тому же пути пошел журналист английского аналитического сайта, освещающего события на Ближнем Востоке, С. Дж. Верлеман, который считает, что «Путин мог бы устроить террористический акт в Санкт-Петербурге из-за снижающейся популярности и все крепнущей оппозиции».
Так и колумнист New York Post Джон Подхорец отмечает, что «интересно, что взрывы произошли как раз в период демонстраций» против Путина. Дипломатический работник Доминик Вегхорн на Sky news заявил, что взрывы могут быть использованы как предлог для репрессий против диссидентских групп. По какой-то логике ту же связь выявило издание Washington Times, которое проиллюстрировало новость о взрыве в метро фотографией оппозиционных демонстраций в Москве. Это выглядело так бесстыдно, что заставило представителя Министерства иностранных дел РФ Марию Захарову заявить: «Есть надежда, что это не намеренная компиляция фактов с целью дезинформации».
Не утверждая, что этот теракт организовал Путин, авторитетное издание Newsweek пишет, что «многие террористические акты, совершенные за время правления Владимира Путина с 2000 года, внешне имели целью содействие сепаратистским и исламистским устремлениям. Путин же часто отвечал на них укреплением структуры власти и расширением полномочий спецслужб».
Однако странно, что западные СМИ предостерегают от того, что Россия может пойти на меры безопасности (в рамках своих границ), почти аналогичные тем, которые западные правительства уже осуществили. Ведь о чем еще может идти речь при «укреплении структуры власти и расширении полномочий спецслужб», если не о принятии законодательства (американский «Патриотический акт»), которое развязывает различным службам безопасности руки, позволяя им делать практически все что заблагорассудится. Или — не о введении чрезвычайного положения, как во Франции после террористических актов 13 сентября 2015 года? Это если вспомнить только некоторые примеры.
Но разве, рассуждая о том, что Путин — это новый Гитлер, который не жалеет жизней своих «подданных», не стоило бы гуманистам западного полушария хотя бы побеспокоиться об этих людях и, кроме критики власти, выразить хоть каплю жалости к жертвам?
Самое многотиражное и авторитетное французское издание Le Figaro сообщило о теракте совершенно равнодушно, без единого слова сочувствия. А вторая по тиражу газета Le Monde опубликовала слова сожаления, сказанные французским министром иностранных дел Жан-Марком Эро, правда, присовокупив разъяснение о том, что теракт — последствие «российской поддержки режима Башара Асада». Однако Le Monde не было столь же проницательно в случае терактов в Париже в ноябре 2015 года или в Ницце 14 июля 2016 года, и не усмотрело, как в данном случае, оправдательную связь между терактами, политикой президента Франсуа Олланда и событиями в Сирии, Ливии, Мали…
И Le Monde, и CNN, которые с уверенностью заявили, что теракт — это месть за Сирию, пренебрегли тем фактом, что, в отличие от всех перечисленных террористических актов, совершенных в Западной Европе, наиболее вероятный виновник, то есть «Исламское государство» (запрещенное в России — прим. ред.), не взял на себя ответственность за теракт в Санкт-Петербурге. Конечно, они также забыли объяснить своей аудитории, почему «Исламское государство» мстит странам, которые, согласно информации тех же СМИ, не только не бомбардируют позиции этой террористической организации, но даже помогают ей в действиях против «умеренных» противников.
Ответы на терроризм
Россия, в отличие от Запада, всегда сочувствовала жертвам терроризма в любой стране, а кроме того, и российская реакция на террористические преступления всегда была другой: хладнокровной, прагматичной и точно направленной на преступников и их сообщников. На все террористические акты Россия всегда отвечала институциональными изменениями в своем законодательстве, тогда как Запад — и в первую очередь США — скрывал за патетичным патриотизмом самого низкого пошиба и антиисламской истерией в агрессивной медиа-среде бессилие собственных институтов и собственную ответственность.
Один из крупнейших сербских специалистов по терроризму Джевад Галияшевич отмечает, что «Россия подобного никогда не делала — она защищала государство и расследовала терроризм как преступление, не допуская конфликтов среди собственных граждан, то есть конфликтов на религиозной почве». «Поэтому правительство Российской Федерации и президент Путин очень успешно выстраивали и сохраняли партнерство и братство русских и мусульман. Так было и в Казахстане с Нурсултаном Назарбаевым, и в Чечне, и даже в прежней части Грузии — в Абхазии, где русские и Российская Федерация защищали мусульман от прозападных ястребов, политику которых символизировал Михаил Саакашвили», — считает Джевад Галияшевич.
Важен и тот факт, что Путин давно выступает за всестороннее международное сотрудничество в борьбе с терроризмом, однако Запад пока как минимум мешкает. Путин же еще на Генеральной ассамблее ООН в сентябре 2015 года предложил создать международную антитеррористическую коалицию, от которой Запад отказался.
До сих пор Россия, несмотря на то, что является намного более привлекательной и легкой мишенью, чем Запад, и на то, что в ее границах проживает большое количество мусульман, среди которых есть радикальные и опытные бойцы, довольно умело справлялась с угрозой терроризма и успешно предотвратила целый ряд терактов. В России применяются такие технические средства, как металлодетекторы в метро и на вокзалах, в музеях и концертных залах — правда, от них мало пользы, в особенности, когда идет толпа людей. По примеру Израиля используются и технологии для «распознавания лиц», дающие возможность задержать вероятных террористов прежде, чем они совершат теракт.
И все же в борьбе с терроризмом Россия по большей части полагается на «традиционные» методы: классическую работу спецслужб, которая позволяет обнаружить террористические ячейки и раскрыть их планы задолго до их осуществления. Для этого огромное значение имеет обмен информацией со спецслужбами других стран. И хотя Запад отказывается от любого рода сотрудничества с Москвой, надежная сеть создана там, где она больше всего необходима — в странах Содружества Независимых Государств, прежде всего среднеазиатских.
В конце концов, в российском противостоянии террористической угрозе, которая по-прежнему актуальна для России, важную роль играет и уже упомянутый менталитет русского народа.