Прошедшие в Южной Осетии президентские выборы и референдум по вопросу возвращения республике исторического названия Государство Алания, стали очередным подтверждением правильности выбранного ее руководством политического курса и вектора развития на перспективу.
Говорят, что на референдуме преобладали эмоции. Пусть так. Разве можно запретить людям плакать, смеяться, надеяться и верить?! Особенно после пережитого ими в тот далекий уже август 2008 года, когда грузинские войска вероломно напали на спящих мирных людей, разрушая их дома и поливая огнем мечущихся в страхе и панике женщин и детей. Вооруженные и экипированные по стандартам НАТО грузинские военные цели не выбирали – мужчины, женщины, старики, дети...
Если бы не Россия, все было бы закончено за пару-тройку суток, с учетом необходимости сравнять с землей Цхинвал и добить раненных. Кроме России Южную Осетию никто не поддержал, не протянул руку помощи. США, понятное дело, грузинскую "антитеррористическую" операцию поддержали, а терпимая ко всему Европа привычно уже для нее дипломатично осталась в стороне. В результате, все камни и палки полетели в сторону Москвы, осмелившейся не просто вступиться за Южную Осетию, но и признать ее независимость.
С тех пор прошло уже много лет, в республике произошли и происходят важные политические, экономические и социальные изменения, сменяются политики и бизнесмены, неизменным остается лишь стремление к партнерству и дружбе с Россией. Внешнеполитический вектор Южной Осетии при новом президенте также ни у кого не оставляет сомнений в его пророссийской направленности.
Более того, и в Москве и в Цхинвали единодушны во мнении о том, что прошедшие выборы придадут необходимый импульс Договору о союзничестве и интеграции и уже в самое ближайшее время начнут происходить некие реальные изменения в вопросах, связанных с границей, таможней, малым и средним бизнесом. Следует ожидать важных подвижек в сфере туризма и культурного обмена.
Есть мнение, что никакие позитивные изменения ситуации в Южной Осетии, никакие переименования республики и даже ее возможное международное признание не заставит Грузию изменить свою позиция и признать свершившееся де-факто. Действительно, сегодня это кажется невозможным, а завтра? Пусть пока тихо, разрозненно, но в Тбилиси все чаще раздаются голоса тех, кто мыслит иначе и допускает независимость Южной Осетии.
Грузинскому обществу требуется время, возможно даже длительный период, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что ставить вопрос возвращения Южной Осетии бессмысленно и бесперспективно, что это на самом деле приводит к обратному результату с точки зрения развития самой Грузии.