То, что обстановка на афганско-таджикской границе тяжелая, было понятно и до приведенного выше сообщения Шойгу, поскольку недавно на 201-ю российскую военную базу в Таджикистане был переброшен дивизион реактивных систем залпового огня (РСЗО) «Ураган» калибром 220 миллиметров. База эта — один из крупнейших военных объектов России за рубежом. Дислоцирована она в Душанбе и Курган-Тюбе. Численность военнослужащих — около 7,5 тысяч человек.
Маневры эти нельзя считать штатными в силу их масштабности как по численности участников (4,5 тысяч), так и по количеству и «ассортименту» военной техники (300 единиц). Это авиация, включая вертолеты «Терминатор» и бомбардировщики Ту-22МЗ, танки, уже упомянутые «Ураган» и «Искандер-М», и т. д. За учениями наблюдали представители ОДКБ, ШОС, ОБСЕ и Китая. В общем, в мае противника неоднократно, с намеренно-подчеркнутой демонстрацией военных возможностей предупредили, чтобы он не пытался дестабилизировать обстановку на границе.
Но, вероятно, предупреждение не подействовало, раз Шойгу открыто заговорил об усилении российских баз в двух государствах Центральной Азии. Скорее всего, основной акцент будет сделан на военных объектах в Таджикистане, с которым Афганистан имеет границу протяженностью почти в 1 300 километров. То есть в случае попытки вторжения террористических организаций в Центральную Азию основной удар придется на Таджикистан, армия которого крайне слаба. Ну, а если боевикам удастся достичь и Киргизии, то ей без помощи России и (или) ОДКБ отразить удар также не удастся.
В Киргизии же размещены четыре российских военных объекта: авиабаза в Канте, военно-морская испытательная база в Караколе, пункт связи в долине Чалдовар и автономно-сейсмический пункт в городе Майлуу-Суу. Надо думать, силы немалые, но и противник серьезный: по данным различных источников, запрещенное в РФ «Исламское государство» ведет переговоры с другими террористическими группами об объединении, что множит угрозы для государств Ближнего Востока, Центральной Азии и юга России.
В этих регионах и на территории постсоветского пространства уже созданы подпольные ячейки, ожидающие «своего часа». Его приход могут ускорить социальные волнения — на их фоне боевикам легче будет выйти из подполья и активизироваться, хотя Шойгу и предупредил, что отработаны практические действия по нанесению огневого поражения и уничтожению бандформирований.
Ситуация серьезная. На территории Афганистана численность одних только «игиловцев» составляет, по разным данным, от 3 до 4 тысяч. Учитывая информацию об их попытках объединиться с другими «родственными» организациями, которые тоже имеют свои «ячейки» в постсоветских государствах — особенно в центрально-азиатском регионе и России, — всплеск радикального исламизма представляет реальную угрозу, в том числе и сохранению власти нынешних руководителей уязвимых стран.
Как известно, Россия не сочувствует «цветным» переворотам, равно как и руководство государств, входящих в ОДКБ. Не любит их и Китай. Надо полагать, что это послужит им дополнительным стимулом для приложения максимальных усилий к превенции террористической активности в Центральной Азии.
Но как быть с Туркменией и Узбекистаном, позиционирующими себя как нейтральные государства? В ОДКБ и ШОС они не входят, при этом им «посчастливилось» иметь общую границу с Афганистаном: первой — протяженностью 744 километра, второму — 137 километров. Вооруженные силы Туркмении — хилее некуда: защитить страну они не смогут. Между тем, по данным СМИ, на границе с Туркменией сосредоточено от 2 до 3 тысяч боевиков, присягнувших ИГ. Через дырявую афганско-туркменскую границу боевики вполне способны проникнуть к западным районам Казахстана, а оттуда — на территорию России и далее всюду.
Каков выход? Надо думать, когда «жареный петух» клюнет в положенное место, Ашхабад «забудет» о своем «постоянном нейтралитете», не позволяющем ему осуществлять совместные военные действия с другими странами (организациями), и попросится под зонтик безопасности России, ОДКБ и, по возможности, ШОС. Отметим, что Шанхайская организация в высшей степени заинтересована в нерасползании террористов — почти все входящие в нее государства граничат с Афганистаном.
Что же касается Узбекистана, с ним легче. Состояние армии этой страны если и не адекватно имеющимся угрозам, то, по крайней мере, оно не так удручающе, как в Туркмении — Ташкент расходует на оборону довольно большие суммы. Вдоль границы Узбекистана с Афганистаном построен разделительный барьер; он контролируется узбекскими военными. Правда, слабый участок имеется — это мост Хайратон через реку Амударья.
Здесь уместно вспомнить о некотором отходе Узбекистана от изоляционистской политики при новом президенте Шавкате Мирзиееве, находившимся в апреле с первым государственным визитом в России. Итоги переговоров в Кремле узбекский лидер назвал тогда «беспрецедентными». Дело тут не в том, что стороны договорились о реализации самых разнообразных проектов на сумму более 15 миллиардов долларов, важнее, что к приезду Мирзиеева Госдума ратифицировала договор о военном сотрудничестве с Узбекистаном.
Официально он предусматривает введение «благоприятного режима» для взаимодействия сторон в оборонно-промышленном комплексе и продажу российского оружия и военной техники Узбекистану по той цене, по которой она обходится российской армии. Москва, разумеется, далека от филантропии — во-первых, она расширяет экспортный рынок своего вооружения и создает у себя новые рабочие места. Но, что главное, укрепляет обороноспособность узбекской армии в интересах собственной безопасности в случае дестабилизации со стороны Афганистана.
Словом, Москва умеет порой одним выстрелом убивать нескольких зайцев, и эту ее «ловкость» быстро перенял Мирзиеев. Во время его визита в Россию, обставленного, кстати, пышнее некуда, стороны весьма дальновидно и своевременно договорились о совместной борьбе с терроризмом. Узбекский президент заверил своего российского коллегу в том, что его страна всячески будет поддерживать РФ во всем, что касается Афганистана. Почему — понятно: хоть Узбекистан и «нейтральная» страна, но без России и поддержки соседей по региону она не справится. Так что если гром грянет, Узбекистан, не исключено, может снова вступить в ОДКБ, из которой он уже дважды выходил.