«Мне не о чем объявить в этот раз», — сказала журналистам заместитель пресс-секретаря Белого дома Линдси Уолтерс, комментируя информацию о возможных переговорах российского и американского президентов 7 июля на саммите «Большой двадцатки». Более конкретен был пресс-секретарь Путина. «На 7 июля пока ничего не запланировано», — сказал он. При этом он оговорился, что это не означает отмену в ближайшее время каких-либо американо-российских переговоров на высшем уровне как таковых. «В случае необходимости, мы успеем (такую встречу подготовить – прим. Эксперт). Никаких проблем не будет», — отметил Песков.
Действительно, даже если отдельной долгой и обстоятельной беседы Путина с Трампом в Гамбурге не состоится, оба лидера двусторонние переговоры в ходе саммита так или иначе проведут. Другое дело, что медийная реакция на диалог именно в таком формате окажется иной. В СМИ смогут лишь констатировать, что разговор имел место, и что главами двух государств были обсуждены определенные заранее известные темы и вопросы – Сирия, санкции, Украина. Более того, Трампу может быть, даже удастся уклониться от заявлений для прессы, характеризующих его курс в отношении России.
В общем, достоянием широкой публики станет только один существенный факт: личная встреча лидеров двух государств наконец-то состоялась. Наконец-то – потому что, несмотря на обилие нерешенных вопросов, на личный контакт Путин и Трамп не шли. С момента избрания американского президента они дважды созванивались, но предложение встретиться в марте, в рамках Арктического саммита в Финляндии, было отвергнуто.
Объяснение лежит, что называется, на поверхности. В условиях ведущегося расследования, Трамп очень опасается сделать какой-либо шаг, который может быть истолкован как жест поддержки Москвы. Ему, подозреваемому в том, что его победе на президентских выборах способствовала Россия, приходиться решать трудную задачу. Надо наладить диалог с Путиным, без чего немыслимо решение целого ряда сложных международных проблем, прежде всего, на Ближнем Востоке, и при этом не дать повода для обвинений в уступках или потворстве политике Москвы. Это значит, что надо по максимуму снизить частоту публичных заявлений и знаковых мероприятий, связанных с Россией.
О бдительности, о том, что за действиями Трампа на российском направлении бдительно наблюдают в США, не так давно напомнили американскому лидеру и его оппоненты в конгрессе. 14 июня сенат одобрил самое серьезное, 2014 года расширение санкций против России. Сенаторы заявили о необходимости наказания нашей страны за «вмешательство в президентские выборы», о котором, на слушаниях в сенатском комитете по разведке говорил бывший глава ФБР Джеймс Коми.
В законопроекте сенаторов президенту предоставляется право вводить ограничения против компаний, инвестировавших от $1 млн. в строительство Россией экспортных трубопроводов или предоставили для этих целей оборудование, в том числе в лизинг, технологии и услуги. Имеется в виду, конечно же, «Северный поток — 2». Не факт, конечно, что законопроект, рискующий обострить и без того не лучшие отношения США со странами Евросоюза (они основные потребители российского газа), пройдет палату представителей. Однако сигналом для Трампа он послужил. Минфин США поспешил расширить персональные санкции против российских чиновников, а госсекретарь Рекс Тиллерсон заявил о том, что администрация нынешнего хозяина Белого дома не стремится снять с Москвы санкционное давление.
Безусловно, долго уходить от конкретики, касающейся своей политики в отношении России, Трамп не сможет и обстоятельной встречи с Путиным ему так или иначе не избежать. Если Трамп решил не проводить ее в Гамбурге, значит, он считает, что для решительной битвы со своими американскими оппонентами еще не сложились благоприятные обстоятельства. Беда только в том, что за вынужденными проволочками может быть упущено время. Американо-российским отношениям определенно нужна новая перезагрузка. России необходимо выйти из украинского кризиса, США – из сирийского. Сделать это без сотрудничества, а значит, каких-то взаимных уступок невозможно. Главное, чтоб эти уступки не оказались запоздалыми.