Дж. Най, 80-летний профессор Гарвардского университета разрабатывал своё понятие «мягкой силы» (soft power) с конца 80-х гг. прошлого века. По его представлениям, в новых исторических условиях именно этот инструмент должен стать главным в сохранении мирового лидерства США. Сам Най принадлежит к узкому кругу «родсовских стипендиатов».
Согласно последней воле знаменитого колонизатора Сесиля Родса, эта стипендия должна предоставляться для обучения по специальной программе в Оксфорде тем молодым одарённым людям, которые, независимо от их национальности, будут обеспечивать «господство англосаксов в мире». На США в год приходится примерно 30 таких стипендий.
Строго говоря, ничего принципиально нового в концепции Ная нет, она лишь обобщает и выстраивает в систему те принципы и приёмы, которые ранее разрабатывались в рамках «психологических», «специальных», «организационных», «информационных» и других непрямых войн. Най ушёл от воинственного словаря, предложив с виду более привлекательный вариант мягкой силы. Её смысл в одном из последних выступлений профессор излагает просто:
«Мягкая сила – это способность получить то, что вы хотите благодаря привлекательности и убеждению, а не угрозам применения насилия или предложением выплат».
В глазах Ная существуют три компонента, с помощью которых государство способно оказывать воздействие и побеждать: культура, ценности и внешняя политика.
Кульминацией этого процесса явилась печальной памяти «война Моники» против Сербии и Черногории, в ходе которой Соединённые Штаты уже не ограничились информационным и непрямым воздействием, а прибегли к военной интервенции.
В 1994-1995 гг. Най входил в администрацию Клинтона в должности заместителя министра обороны. В начале нового века, отзываясь на критику недостаточности одних лишь «мягких мер», он сформулировал концепцию умной силы (smart power), в рамках которой «мягкая сила» могла бы быть объединена с традиционной «жёсткой», повышая эффективность воздействия на объект. Однако данный термин не особенно прижился; для обозначения того же содержания в обиход вошло понятие «гибридные войны».
Последовавшие за этим события «арабской весны» принесли впоследствии сотни тысяч жертв и колоссальные материальные разрушения, а ведь это ещё не конец. Выведенный из равновесия регион, по всей видимости, успокоится не скоро. Достаточно посмотреть на Афганистан.
Смена власти на Украине посредством государственного переворота – ещё один пример «мягко-умно-гибридного» вмешательства. Вырисовывается роковая закономерность.
Схемы баланса сил, тем более балансирования на грани ядерной войны как основа мирового порядка, безусловно, были в своё время серьёзным испытанием для человечества, но вместе с тем они не давали разразиться глобальным и крупным войнам в силу обладания противостоящей сверхдержавой военным потенциалом, обесценивавшим такие попытки. Локальные войны рано или поздно заканчивались, и общая стабильность сохранялась.
Иначе развивается ситуация в условиях агрессивного применения «мягкой силы», значительно повышающей уровень внутренней конфликтности различных обществ. В обычных условиях эта конфликтность гасится государственными институтами, законодательными актами, моральными нормами, традициями, религией, культурой.
Однако взлом цивилизационного кода страны-объекта через дискредитацию её институтов власти, ниспровержение традиций, навязывание иного способа существования ведёт к тому, что ограничения рушатся. В отсутствие факторов сдерживания, работающих во внешнем противостоянии с присутствием «жёсткой силы», «мягкая сила» открывает путь бесконтрольному насилию. И возникают гражданские войны, которые по своей ожесточённости могут превосходить межгосударственные столкновения и расползаться за пределы государственных границ. Альтернатива этому – не возвращение к балансу сил, а отказ от вмешательства как такового.
Можно, конечно, говорить, что профессор Най никак не имел в виду переход от «мягкой силы» к вспышкам насилия, но он не желает указывать на американских политиков, которые «исказили» его доктрину. Зато он утверждает в последних статьях, что это Москва и персонально В. Путин неверно трактуют «мягкую силу», сводя её «к комплексу инструментов и методов достижения внешнеполитических целей без применения оружия, за счет информационных и других рычагов воздействия». Однако понимание «мягкой силы» в России здесь ни при чём; «мягкая сила» как преддверие бесконтрольного насилия – это то, во что выливается на практике её использование вашингтонскими покровителями профессора Ная.
Вряд ли они предполагают, что их интеллектуально-практические ухищрения по изменению мира к собственной выгоде могут протекать без сопротивления. Человечество – не лабораторная пробирка, сила действия всегда рождает в нём силу противодействия. И не надо думать, что давление в рамках «мягкой («умной») силы» можно ограничить информационной сферой. Если этому давлению не противостоять по широкому фронту, балканский сценарий или сценарий «арабской весны» будут повторяться.